Между тигром и драконом

— Не оправдывайся, — сказал Бобши, — по крайней мере, сегодня я тебя могу поздравить. Он сделал многозначительную паузу, — ты впервые сам нашел меня! А это значит, — он сделал еще одну паузу, — что тот сон не прошел впустую. Подумай, почему ты меня нашел? Ведь мы раньше никогда здесь не встречались.

— Думаю, что я не весь сон помню, — признался я, — ты меня там еще чему-то учил?

— Двоечник, если так дальше пойдет, то придется мне прекратить с тобой встречаться. Я для тебя вовсе не учитель, а всего лишь средство познания мира. И не пытайся больше перекладывать ответственность за свое развитие на других, будь рядом даже сам Будда. На этом погорело много светлых душ. Там, во сне, твое сознание сдвигалось вслед за моим. Не я двигал твое сознание, ты сам его сдвигал, настраиваясь на мое. У тебя получилась сдвижка сознания только потому, что ты сам был готов, а не потому, что у тебя есть какой-то супервумный Бобши. Никто не в состоянии перетянуть человека из первого или второго уровня развития сознания сразу в четвертый, а если бы и удалось, то ничего хорошего из этого не получилось бы. Посмотри, для примера, на крупных чиновников, которые с торгашеским уровнем пробрались в витязи и князья.

Я сидел пристыженный и втайне восхищался им, — вот же, блин, как чутко он чувствует отношения! Я и не заметил, что стал поглядывать на него как на гуру. Всю жизнь мое свободолюбие не признавало никаких авторитетов.

Наверное, именно так и правильно в духовном поиске, иначе можно быстро примкнуть к какому-нибудь учению или вляпаться в религию. И к Бобши вначале относился просто как к интересному человеку, привычно ставил под сомнение все, о чем он говорил, хоть и понимал, что могу у него многому научиться, но не ждал, что он меня чему-то научит.

— Да, ты, наверное, прав, — согласился я. — Похоже, это произошло после того сна.

— Хорошо, что ты хоть понимаешь — прежде всего, надо самому учиться, а не ждать, уповая на учителя. Самые настойчивые и прилежные ученики обречены на неудачу, если их внимание поглощается учителем. На этом, кстати, погорел и сам Кастанеда, залюбовавшись Доном Хуаном. Задача каждого ученика наработать свой контакт с Всевышним, и задача учителя помочь им именно в этом, а не перетягивать все внимание ученика на себя.

Помнишь, Толтеки, а вернее линия Новых магов, жили, руководствуясь знаками? Они всю жизнь оттачивали мастерство понимать знаки и действовать по их указаниям — это и есть безупречное поведение. Безупречность проявляется в действии, на которое Дух указал прямо сейчас, оно вырывает нас из прошлого и рушит планы на будущее. Оно заставляет подчиняться кажущимся нелепым «здесь и сейчас». И потому приводит в готовность эфирное тело. В этом безоговорочном подчинении не может быть суждений и осуждений, делений на хорошо или плохо, поэтому сознание свободно от полярностей, и оно освещает астральное тело. Действие по знакам, как правило, идет вразрез с логикой, оно не опирается на интеллектуальные выкладки. Внутренний диалог и подсказки ума игнорируются, а потому сознание вливается и в четвертое, ментальное тело. Поскольку в нем отсутствует всякий мотив, то там нет и эгоистического «я», и как ты понимаешь, — это уже пятое, духовное тело. А если еще учесть, что мозг находится во внимании, направленном к Духу: «Чего это Он мне хочет показать?» или «Чего это я должен сделать?», это почти так же, как мы, забывая о себе, пытаемся понять лепет ребенка. Учитывая еще полную готовность к любому действию и полную неизвестность, где пропадает всякий смысл бытия, мы получаем шикарную технику достижения космического тела. Правда, с одним серьезным условием, это не должно быть самоцелью, не должно быть просто техникой, это должно стать самой жизнью.

Обрати внимание, что обращение к Богу здесь диаметрально противоположное церковным привычкам. В церкви постоянно звучит «дай» и «помилуй», а здесь — «Что я еще могу для Тебя сделать?». В церкви лишь болтают о любви к Богу и постоянно Его просят о чем-то. А толтеки свою жизнь посвящают Ему, ориентируясь на знаки, подаваемые свыше. Они посвящают Ему всю свою жизнь.

И я бы с тобой не нянчился, будь ты хоть семи пядей во лбу, если бы не некоторые знаки, полученные мной. Что ты с этими знаниями сделаешь — меня не интересует. Я знаю, что пока я должен их тебе давать, но возможно уже завтра пойму, что моя миссия по отношению к тебе окончена. И тогда, вполне возможно, что мы больше никогда не увидимся.

Последнее заявление Бобши меня расстроило. Я уже достаточно привык к нему, воспринимал его, чуть ли не как друга, а тут пахнуло таким отчуждением…

— Знаешь, — признался я, — мне как-то не по нутру подобное холодное выполнение знаков, ведь мы же люди…