Между Сциллой и Харибдой. Последний выбор Цивилизации

Разница только в том, что сегодня религия нужна властям не для того, чтобы держать рабов в узде, а из электоральных соображений: у Кремля теплится надежда, что главпастырь приведет свою паству к урнам для голосования с правильными мыслями в голове.

От людей, плохо знающих историю, часто можно услышать такую версию: «Падение нравов и распространение безверия привело к упадку Римской империи».

Как видим, этот широко распространенный миф не соответствует действительности. Напротив, власть Рима искусственно пыталась раздувать религиозный пожар. И более того, в конце концов этот пожар разгорелся – в виде новой религии, пришедшей с востока и затопившей ойкумену. Но это не спасло империю от краха. Напротив, было его симптомом.

Вопреки распространенному мнению, римское безверие пришлось на самый расцвет Рима, а не на его упадок! Пробегите еще раз глазами эти имена в процитированном отрывке – Цицерон, Катон, Август. Это римский пик. Это расцвет Рима.

Вывод: именно экономические и культурные подъемы приводят к отходу от религии. А вот падения в экономический даун вызывают в обществе приступы религиозной горячки. Общество ведет себя как отдельный человек: когда ему хорошо, бог забывается, отходит на второй план, а когда прижмет, – тут всякая потусторонщина и вылезает.

«Только твердая мораль может спасти общество от падения и разврата», – говорят не желающие сдаваться представители церкви, имея в виду под твердой моралью почему-то мораль религиозную. А под развратом – почему-то в первую очередь раскрепощенную сексуальность. Видимо, у патриотов и охранителей на эту тему комплексы.

Но мы то с вами знаем, что твердое не гнется в силу негибкости. Растет и развивается только живое и гибкое. Ну, а та «распущенность», в которой часто укоряют Рим и современный Запад, на самом деле есть просто свобода личности, на основе которой и замешивается прогресс. Отчего бы человеку не быть свободным, если он никому не мешает и все происходит по взаимному согласию? Только потому, что это не нравится зашоренным и узколобым?

Именно Рим эпохи расцвета заложил основы нашей цивилизации. А атеистический взлет европейской буржуазной свободы XVIII века был предзнаменованием великих открытий XIX и XX веков, овладения энергией ядра, выхода в космос, генной инженерии… А вот «твердая мораль», царящая в обществе, говорит только о низком совокупном интеллекте нации. О ее забитости. О низких потенциях к развитию. О негибкости социальной системы. О примитивном уровне, на котором находятся люди, технологии и общественные институции.

И значит, совершенно прав был Акоп Назаретян, сказавший, что гуманизм, пришедший на смену религиозности и порожденный атеизмом XVIII века, несет в себе гораздо больший «потенциал добра», нежели искусственный «протез гуманизма» в виде религии, которая требует неукоснительности в повиновении и слепоты в вере, а также разделяет людей ошую и одесную. Безусловно, для нашего сложного мира высоких технологий старые методики регуляции, основанные на сладострастной религиозной жестокости, совершенно не подходят: тот пласт истории культуры, который связан со становлением критического мышления, мог бы служить ресурсом сохранения и развития современной цивилизации, но о нем даже не догадываются наши малограмотные идеологи. Предлагая ввести Закон Божий в школе, где нет времени для преподавания астрономии, они толкают страну в Средневековье. В эпоху, когда люди не знали таких слов, как терроризм, геноцид или ксенофобия, потому что это были столь же обычные явления, как телесные наказания в семье и публичные казни…

Все в нас, как росток из зерна, прорастает из нашей животности. Гуманизм – из эмпатии, религиозность – из агрессии. Но в чем же приспособительный эволюционный смысл религии? Почему она возникла и закрепилась в результате социальной эволюции? Потому что, базируясь на агрессии как на фундаменте, позволяла объединять людей в большие надплеменные и надродовые макроблоки с целью противостояния другим макроблокам. Так работала внутривидовая – социальная и культурная – конкуренция. Потому что естественная любовь к «своим» – к семье и родичам – в больших стадах людей уже не срабатывает, поскольку эта любовь «короткодействующая». Так короткодействующие силы ядерного взаимодействия между протонами не могут сдерживать слишком большие ядра – «ручки не достают», чтобы обнять дальнюю частицу. И тогда дальнодействующие силы электростатического отталкивания разваливают рой частиц на два ядра.