Между Сциллой и Харибдой

Хотя, с Макаренко у меня – чисто деловые отношения. Дружеских – из-за разности характеров, видать – так и не получилось, к сожалению… Но уже выпускающий основную продукцию «Завод контрольно-измерительных инструментов им. Кулибина» при колонии – это моё родное детище и, я его в обиду не дам. Там, у меня кроме всего прочего, по проекту – намечается изготовление топливной аппаратуры для дизельных моторов и, я таких «крупских» – сотнями и тысячами передавлю, как тиранозавр-рэкс бабочек Брэдбери.

Она, разбирающаяся в военном деле – не более, чем свыня в квантовой физике, зарубила на корню мою реформу РККА!

Поэтому, я очень обрадовался вовремя подвернувшейся «оказии», спуская с цепи своих «псов информационной войны»:

– ВЗЯТЬ, ВЗЯТЬ!!! АТУ ЕЁ!!!

И всеми мне доступными к тому времени средствами, начал кампанию травли этой во всех отношениях неприятной для меня особы – чтоб её чёрт побрал. Начал с вполне легальных писем «трудящихся» в газетах: «А чего это Надежда Константиновна молчит? Может, она заодно с Троцким?!».

Читая свои собственные статьи в газетах, я в охотничьем азарте потирал руки, приговаривая…:

– ЖАБУ БЕЙ, ГЛОТКУ РЕЖЬ!!!

…И поймав какой-то кураж сочинял новые «вбросы» – продолжил травлю Крупской анонимными письмами «Могучей кучки» к членам Советского правительства, типа:

«Товарищ Чичерин! А правда что Вы – пидараст, как про то Надежда Константиновна всем рассказывает? Типа, любите и «по-гречески» в попу чпокнуться и «по-французски» с заглотом отсосать… Может, познакомимся для так сказать – совместного приятного времяпровождения?».

Не забыл написать непосредственному начальнику – Наркому просвещения Луначарскому, женатому в третий раз на балерине на 27 лет его младше:

«Анатолий Васильевич! По словам Надежды Константиновны, у Вас «не стоит» и, чтоб ублажить по-женски Надежду Надеждину-Бруштейн – Вы ныряете ей в «лохматку» и сосёте, извиняюсь за выражение – клитор.

Если это так, у меня есть для Вас верное – ещё дедовское средство… Ибо негоже старому революционеру, одним и тем же языком вонючую пиз…ду лизать и детей учить – рассказывая им про светлое коммунистическое будущее.

Не по-большевистски это!».

И наконец, прямыми доносами в ОГПУ от неких свидетелей:

«Крупская, прелюбодейским образом сожительствуя с этим жидом – ему в угоду отравила поганками нашего дорогого Владимира Ильича! Сам видел, как она в лесу собирала грибы в две корзинки: на одной написано – «Для любимого Лёвушки», на другой – «Для этого плешивого импотента». Срочно принимайте-предпринимайте соответствующие меры, товарищи чекисты – пока наш возмущённый народ, не предпринял эти меры уже в отношении вас!».

Та, было опомнилась к середине декабря – крайне нервно и бессвязно «квакнув» что-то нехорошее в адрес Льва Давыдовича, да было уже поздно: общественное мнение про неё – уже прочно сложилось.

Довольно неприятная и назойливая особа – эта «педагогша», вам скажу и, «смертных» грешков перед членами Политбюро – у неё и без того хватало. В частности, Крупскую не без основания подозревали в фабрикации писем (уже парализованного и потерявшего дар речи) супруга к соратникам, якобы «надиктованных» тем ей в редкие минуты своей адекватности.

А кто видел?!

Казалось бы никаких видимых последствий, да?

Но как человек 21 века, я прекрасно знал про всякие «бритвы Оккамы» и «окна Овертона» и, поэтому – только счастливо улыбался в вагоне поезда, следующего из Москвы в Нижний Новгород – слыша как одна баба в соседнем купе говорит другой:

– А ты знаешь, что Акулька отравила Ленина?

– Тьфу, подумаешь новость…

* * *

Вскоре после наступления нового – 1925 года, Политбюро ЦК ВКП(б) назначило срок созыва очередного пленума ЦК, а 18 декабря – озвучило и первый пункт повестки дня: «О выступлении Троцкого». Пока тот лечился от безделья в солнечном Сухуме, его бывшие соратники спорили-рядились как обойтись с бессменным членом Политбюро, с одним из организаторов Октябрьской революции (переворота), с героем Гражданской войны и, главное – с вторым человеком в партии после Ленина.

Мнения, как всегда разошлись.

Зиновьев и Каменев не могли простить человека – во всеуслышание напомнившего об их минутной слабости в дни Великого Октября, когда они практически – сдали планы вооружённого выступления Временным. Поэтому эта «сладкая парочка» стремились разделаться с Троцким раз и навсегда: снять его с поста председателя Реввоенсовета СССР и Наркомвоенмора, вывести из состава Политбюро – тем самым навсегда лишив возможности стать преемником Ленина, вождём мирового пролетариата.

Таким образом антитроцкистский триумвират распался – из него вышел Сталин…

Чтоб образовать и возглавить новый!

Триумвират – Сталин, Бухарин и Томский единогласно возражал: Троцкого следует отстранить от всех военных должностей – но оставить в составе Политбюро ЦК ВКП(б).

Почему, так?

Возможно Генсек следовал древней восточной мудрости: «Держи друга близко, а врага – ближе всего».