Между Сциллой и Харибдой

Первый удар по мифологическому мышлению был нанесен в так называемое Осевое время, когда социальная эволюция разогнала человечество до довольно заметных высот развития. Антропоморфные боги были осмеяны, на первый план вышла человеческая личность, а на арене философской мысли возникли сначала Сократ и Конфуций, а потом — в эпоху золотого века ислама — философы-зиндики, которые отрицали существование Аллаха, не верили в Магомета и Коран, а верили в мудрость человеческого разума. Они справедливо утверждали, что мораль атеиста не в пример качественнее морали человека богобоязненного и даже говорили, что «если принесенное пророком вероучение противоречит разуму, то его следует отвергнуть, а если согласуется с разумом, то оно излишне».

А еще была эпоха римского взлета, о которой у всех почему-то полностью превратное представление — с точностью до наоборот…

Люди, хорошо учившиеся в школе, быть может, вспомнят, что времена накануне Великой французской революции и позже, то есть в эпоху бурного промышленного роста и научных открытий, были временами взлета атеизма. Все помнят французских философов-просветителей, их издевательства над религией. С Римом сложнее. Его религиозное разочарование в курсе средней школы если и упоминается, то лишь мельком. Да и то сомневаюсь, поскольку припомнить такого не могу. Поэтому обращусь к источникам посолиднее школьных учебников. Вот, например, как описывает древнеримский атеизм великий историк Самуил Лозинский в книге «История папства», в которой вынужденно касается времен дохристианских, чтобы обрисовать «строительную площадку» христианства. Вот пара весьма красивых и красноречивых отрывков, буквально несколькими мазками обрисовывающих всю картину: