Чистенький
Неумытые руки ты с детства не жал,Рассердившись, охотно клинок обнажал,Но мечтал усмирять злость невеж и невеждНепорочной стерильностью белых одежд.Приписав по созвучию честь чистотеТы все тоги свои до прорех застирал,А коней поминутно мелком оттиралИли просто менял их в святой простоте.Но стерильность жалка в оголтелой резне:Грязь с особенной алчностью льнёт к белизне.А выискивать брод то в крови, то в дерьмеНеудобно и глупо на белом коне.Против дряни да лжи чистота – не броня,И бессилен клинок против мусорных мух;Волчьи зверские песни, ночами звеня,Детским плачем терзали доверчивый слух,Но ты думать ленился, сомненья не звал,И тебя убивали, и ты убивал,Честью, долгом и правдой кормя вороньё,Свято веря в натёртое мелом враньё.А потом вздорный случай разбил нос судьбе:Взгляд, оброненный под ноги, в жидкую грязь.“Ты не жил, ты всего лишь казался себе”, –Так твоё отраженье шепнуло, глумясь.Грязь – не зеркало. Грязь не способна солгать.Смех и грех: полем жизни, как плацом, шагать,А уже в полпути от итожной межиТак по-детски запутаться в правде и лжи,Растерять веру в честность белёных идейИ себя самого же на дыбе пытать:Кто ты, братец? Герой? Лиходей? Лицедей?Или просто придурок, растак твою мать?Только поздно тащить новый смысл в кутерьмуГрязью, кровью и мелом измаранных лет –Даже если и дашь ты себе самомуНа дурацкий вопрос идиотский ответ.Маркость белого цвета приняв за беду,Легче лёгкого спрятать себя в черноту.Только чёрное с белым – порода одна:Грязь на чёрном едва ли не лучше видна.И решенье проблем подсказалось само:Цвет, который надеть – и хоть в гной, хоть в дерьмоС головой окунайся – не станешь грязней.Ржавый цвет заскорузлых от крови страстей.Смех и грех: столько мук, а рецепт-то простой.Грязь всего-то и нужно, что счесть чистотой.Только знай: эту буро-багряную муть,Раз напялив, до смерти не сможешь стряхнуть.Волком вой, колотись, как в жаровне карась –Ничего не поймёшь, ничего не найдёшь,Хоть себя, и любого, и всех перекрасьВ беспросветных чертей да крахмальных святош.Хоть извёсткой, хоть копотью рожу натри –Ни грязнее, ни чище не станешь внутри.Тем-то ржа и отлична от прочих мастей:Только вляпайся – мигом проест до костей.Он барахтался в этой рифмованой полубессвязице отчаянно и самозабвенно, как муха в меду. Исступленно твердил про себя, смаковал-пережевывал каждую строку по нескольку раз; едва успев добраться до конца, поспешно начинал вновь… А его ноги собственной волей продолжали шагать себе да шагать – всё с тем же новообретенным бесшумным проворством…
Из дурацкого транса Михаила вывела короткая автоматная очередь, ударившая не очень-то далеко позади. Миг тишины – и снова очередь в три патрона, и еще одна такая же, а потом лесное эхо вдруг брызнуло отголосками нервной взбалмошной перестрелки. Брызнуло, и почти сразу же захлебнулось.