Между оборотнем и драконом [СИ]

Пришлось снова идти на улицу, расспрашивать тролля. Зеленокожий здоровяк, расчистивший уже треть участка, прошел на кухню, глянул в сундук и на мешки, потом ткнул пальцем в деревянные бирки, закрепленные на каждом мешке и пакете:

— Дык это, госпожа, стазис же!

— Стазис? — хлопнула ресницами Лизавета.

Если было нужно, она могла включить «дурочку-блондинку» на всю катушку. Но сейчас, и правда, не понимала.

— Бирки зачарованные, — растолковал тролль как ребенку. — Сохраняют еду, сколько понадобится. Если бирку снять, то еда будет храниться столько, сколько ей положено.

— А такую бирку можно прикрутить на любой мешок? — поинтересовалась Лиза.

Тролль почесал в затылке:

— Можно, только заряжать их надо.

— Эти ведь не разрядились за двадцать лет? — напомнила она.

— Дык тут маг жил, у него весь дом на магии работает, может бирки сами подзарядились, а может они на двадцать лет и рассчитаны.

— А узнать как?

— У мага спросить!

— У того, который пропал? — не сдержала ехидства.

— Нет, у другого. Только здешние маги задарма ничего вам не скажут. У них эта… — он напрягся, вспоминая трудное слово, — платная консультация!

Покачав головой, Лизавета отправила работника рубить кусты, а сама занялась чисткой печи, кастрюль и столовых приборов.

Зола, сода, лимонный сок и мыло весьма ей пригодились, однако Лиза горько сожалела об отсутствии привычных средств для уборки. Где ее любимые тряпочки из микрофибры? Где милые сердцу проволочные сеточки для очистки копоти? Где, в конце концов, тележка, полная флаконов и спреев с надписью «для мебели», «для мытья полов», «для стекла»?

Хорошо, что юность, проведенная в деревне у бабушки, не прошла даром. Марья Алексеевна, царствие ей небесное, научила как пользоваться народными средствами. С такими знаниями и без мыла грязью не зарастешь.

И все же, оттирая закопченный бок роскошной медной кастрюли золой и остатками собственного чулка, Лиза горько вздыхала и мечтала притащить в этот мир хотя бы скромный «экстренный» набор, который всегда держала в машине. Ну хотя бы швабру нормальную завести! Даже с ее ростом трудно добраться до всех углов, почерневших от паутины.

Растопив печь, Лизавета плюхнула на огонь самую большую кастрюлю с водой, сунула в нее кусок мяса, промыла мешочек крупы и пожалела, что не купила в лавочке лука и моркови. Слова тролля подтвердились: в ящичке с пряностями, в мешочках без бирок осталась одна труха, как и в ларе с овощами. Хорошо, что соль сохранилась, хоть и затвердела. Ей и двадцать лет не помеха, и отсутствие стазиса.

На запах мясной каши Ыргын явился с ложкой и миской. Лизавета погнала его мыть руки перед едой. Тролль потоптался возле умывальника, словно не понимая, чего от него хотят, потом сообразил и кое-как отмыл свои лапы.

Только тогда Лиза пригласила его к столу, лично наполнила миску и налила в кружку кипяток с мятой. Зеленокожий мужик наблюдал за ней с безмерным удивлением, почти со страхом.

В разговоре стало понятно его ошеломление: троллей-рабочих обычно не приглашали к столу, им просто наполняли миску или выносили во двор общий котел на артель. То, что Лизавета в первый же день усадила его обедать рядом с собой, произвело на Ыргына, неизгладимое впечатление.

Наполнив его «миску» второй раз, Лиза похвалила себя за предусмотрительность: каши в кастрюле осталась ровно половина. Впрочем, варево получилось вкусным, так что она положила и себе добавки, а потом спросила у тролля:

— Еще?

Зеленокожий работник усиленно закивал.

— Ешь, как закончишь, еще дров принеси и воды сюда, в кухню. Потом скажи мне, как здесь люди белье стирают? Занавеси, гобелены, портьеры? Не вручную же?

— Дык, у нас общественные прачечные есть, туда ходят те, кто победнее. А у кого деньги водятся, тот прачек на дом зовет. Они белье забирают и в частные прачечные относят, — отозвался Ыргын, моментально съедая кашу. — Там и погладят, и накрахмалят, все как положено.

— Значит, как все сделаешь, найдешь мне прачку, — решила Лиза, — тут много покрывал, занавесок, даже балдахин есть, да и ковры нужно почистить.

Ковры в доме оказались очень качественными, явно дорогими и… грязными! Похоже, маг не снимал уличную обувь даже в спальне!

— А мы с тобой завтра будем порядок наводить, — добавила она. — Крышу бы еще проверить и чердак…

* * *

Следующие дни прошли в состоянии глобальной уборки.

С утра Лизавета ставила на печь самую большую кастрюлю с немудрящим варевом и несколько ведер воды, потом натягивала передник, платок и кожаные перчатки, купленные в лавке господина Ташара, и принималась за любимую работу. Наводить чистоту ей нравилось, здесь она чувствовала себя в своей стихии.

Всю мягкую мебель Лиза проветрила, высушила, вычистила смесью влажной соды и лимонного сока. Деревянные части натерла воском и отполировала суконкой. Подушки выбила, просушила, добавила к перьям сухую лаванду и пижму, приобретенную в лавке аптекаря, а наволочки выстирала в той самой лохани, где бывший хозяин принимал водные процедуры, а затем выгладила найденным в чулане чугунным утюгом.