Между небом и землёй

— А мой выдержал, но если тебя это хоть немного утешит, данная процедура оказалась более болезненной и неприятной, чем я рассчитывала. Спасибо тебе и твоим коллегам, ведь благодаря вам у меня выработался иммунитет к боли.

Сказав это, Ева вернулась обратно к панели, и установила мощность на 100 %.

— Если ты узнала коды, пока я был в отключке, почему же тогда не убила меня? — осведомился Рональд.

— Потому что транквилизатор оказался очень сильным. Ты бы ничего не почувствовал.

— Не делай этого! Всё ещё можно исправить!

— Этим я и занимаюсь. Кричи на здоровье, — сказала она, и запустила установку.

На этот раз крик Рональда, наверное был слышен в каждом уголке флагмана. Когда Ева отключила установку, весь медицинский отсек был пропитан запахом палёного мяса. Казнив очередного своего мучителя, Ева вызвала дронов, и приказала им провести дезинфекцию, и выкинуть то, что осталось от Голдмана в открытый космос, затем вышла в коридор, и отправилась в противоположную часть корабля. После захвата «Дилариона» в распоряжение Евы оказались не только роботы-дроны, но и ценное оборудование. Найдя же в лаборатории криокамеру, Ева не сразу поверила своим глазам. В камере лежал светловолосый мальчик, которому на вид было лет 10–11, и мирно спал. Ева попыталась вскрыть камеру, однако панель на камере оказалась закодирована. После безуспешных попыток разгадать код, Ева приказала дронам вскрыть камеру с помощью фотонных резаков. Когда роботы взялись за работы, жизненные показатели объекта стали стремительно понижаться. Ева отменила свой приказ, и отослала роботов. Понимая, что вскрыть камеру без посторонней помощи ей не удастся, Ева решила похитить Рональда Голдмана, и только потом уничтожить лабораторию и всех её обитателей. Вытащив коды доступа к камере из мозга Голдмана, Ева собиралась сразу же вскрыть камеру, но предпочла сначала разобраться с Рональдом. Теперь же, когда доктор был мёртв, Еве ничего не мешало открыть морозильную камеру, и разбудить ребёнка. Войдя в лабораторию, Ева подошла к камере, и провела ладонью по окошку. Казалось, будто находящийся в холодильнике мальчик просто спит и видит уже, наверное, сотый сон.

«Это не так. Он не может видеть сны. Только холодную пустоту», — мысленно поправила себя Ева.

Введя двадцатизначный код, Ева разблокировала панель. Выбрав команду «Открыть камеру», женщина отошла в сторону. Дверца холодильника медленно открылась, и мальчишка, спавший беспробудным сном, через несколько секунд резко открыл глаза. Медленно обведя взглядом лабораторный отсек, мальчишка остановил свой взгляд на Еве.

— Смелее. Я не кусаюсь, — сказала женщина, и отошла к ящику в левом углу.

Вытащив из ящика заранее приготовленную одежду, Ева протянула её мальчишке, однако тот даже не шелохнулся.

— Кто ты? — спросил он.

Голос его был полон нерешительности.

«Для прототипа он держится слишком скованно. Если бы Голдман и остальные сразу же создали взрослую особь, то сэкономили бы много времени!» — подумала Ева, затем положила одежду на стол.

Нерешительность тут же исчезла из глаз мальчика. Он взял предложенную одежду, и начал одеваться.

— Как тебя зовут? — спросила Ева чисто ради того, чтобы прервать паузу.

Мальчишка лишь пожал плечами, и накинул футболку. Ева как бы невзначай перевела взгляд на криокамеру. На дверце красовалась надпись Н.И.Л.9.6.3.1. Ева догадалась, что это марка криокамеры.

— Я буду называть тебя Нилом. Ты ведь не против? — поинтересовалась она.

Мальчишка помотал головой, присел на пол, и надел ботинки.

— Это твоё первое пробуждение? — Ева продолжила допрос.

— Второе. В первый раз это было… — Нил запнулся, поняв, что не знает когда это было.

Мальчишке казалось, что после полной заморозки он пролежал в криокамере лишь несколько секунд, прежде чем вновь был разбужен. Ева это поняла, и задала следующий вопрос:

— Что они с тобой делали?

— Я не знаю. Меня положили на стол, намазала чем-то холодным, и облепили какими-то трубками.

— И всё?

— Нет. Мне сделали какой-то укол, о чём-то поговорили, и отвели обратно в холодильник.

Ева была удовлетворена, и не стала задавать других вопросов. Она всё это и так видела, когда взламывала мозг Голдмана. Прототип создали с одной единственной целью — убить её. В кровь мальчишки ввели особые антитела, из которых впоследствии собирались вывести специальный препарат. Однако прежде, чем препарат был бы готов, антитела должны были вступить в симбиоз с иммунной системой прототипа. Нила поместили в криокамеру, т. к. низкая температура должна была ускорить процесс. Если бы Голдман и его коллеги знали, что Ева захватит флагман, они бы сто раз подумали, прежде чем создавать Нила.

— Меня зовут Ева, — представилась женщина, внимательно наблюдая за реакцией мальчика.

Судя по тому, что глаза мальчика расширились, он уже о ней слышал, хотя в воспоминаниях Голдмана ничего такого не было. Нил попятился назад, пока не упёрся спиной в стену.

— Доктор Джойс говорил о тебе перед тем как снова меня заморозить, — сказал Нил, с испугом глядя на Еву.

— И что именно он тебе говорил?

— Что ты монстр.