Между небом и землей

Блики на стекле, неровные зимние узоры коверкали изображение своей неестественной угловатостью. Казалось, что это мертвый холодный лес, замерзший в одно мгновение по причине неизвестного темного волшебства. Злость… Он был так зол, что хотел разбить окно, при помощи простейшего заклинания… Нет, этот мир… Он ступил на него для мучений, страданий. С самого начала жизнь не задалась, постоянные ссоры родителей, в доме, где он вырос. Алкоголь… Отец всё еще не мог принять того, что его жена ведьма, и сыну по крови передалась магия… Лучше бы он никогда не знал, о том, что существует этот мир, мир волшебников, в котором место ему — боль. Быть маглом так просто, подумал Северус, почему он не родился сквибом? И та единственная, что выручала его из дебрей тоски и вечно стоявшего на ушах дома от криков матери, и пьяных возгласов отца, она умерла, умерла потому, что он выбрал не ту сторону, погибла из-за него… Лили… „Я убил тебя…“ — вот уже семнадцатый год, как каждый день он просыпался, засыпал и жил с этой болью. Жалкое существование в плену темной и светлой стороны, он ненавидел себя еще больше за то, что позволил собой манипулировать в играх Волан-де-Морта и Дамблдора. И даже после смерти Альбуса, он всё равно остается его марионеткой. Старик всё грамотно спланировал, да и Волан-де-Морт тоже, а его бросают под авады, словно пушечное мясо.

Он сидел в темноте, керосиновая лампа стояла на столе без признаков жизни. Лишь слабый огонек угасающего камина освещал бледного мужчину c черными как смоль волосами, сидящего в кресле со стаканом виски, без которого он не мог уснуть. В последние месяцы доза увеличилась, слишком много всего случилось, он не может себе простить смерть теперь уже двух человек. Альбус Дамблдор умер от его палочки, и хотя эта смерть была спланирована самим Дамблдором, черная зияющая дыра в его душе увеличилась. Ещё эти тугодумы Кэрроу никак не могут избавится от привычки мучить студентов, они всё же в школе, а не в камере пыток, еще больше давит всеобщая ненависть к его персоне. Где бы он не находился, ото всюду были слышны мысли о его предательстве. Все профессора молчат, потому что никто не хочет закончить жизнь в Азкабане. Минерва испепеляет его своими взглядами, а как мельтешит Флитвик, и старается не попадаться на глаза Стебль, Треллони вообще давно не было слышно. Он хлебнул еще виски. Когда придет тот последний час? Желание умереть и бросить всё преследовало, душило, в его голове постоянно крутились мысли о самоубийстве. Инфернал… Бесчувственная кукла, вот кто он. Свет? Он может быть лишь в конце туннеля. Северус ухмыльнулся в полутьме. Какой свет? Ему дорога в преисподнюю, за всё, что он совершил, за самый главный грех своей жизни он будет расплачиваться и после смерти, гореть в аду целую вечность, тогда возможно он почувствует облегчение. Лишь настоящая пытка возможно сможет успокоить его черную душу, нечеловеческая боль и страдания, станут бальзамом для его ран. Кто написал его судьбу? Если бы тот ад, в котором он жил, был книгой, он непременно бы нашел способ уничтожить автора. Его персонаж, самый бесполезный никчемный, страдающий на фоне всеобщего пейзажа, создан просто так, чтобы зарисовать пятно на мольберте повести. Что бы сказала Лили, увидев, во что он превратился?… Мысли бесшумно теснились в его голове, вызывая новые приступы боли, от которых он едва не терял рассудок. Нет, он верил, что в его душе есть еще что-то светлое, но эта крупица едва ощутимая, замызгана грязью совершенных грехов. Снейп сидел в кресле и думал, что он живет только для одной цели, спасти мир от Волан-де-Морта, руками которого он убил Лили, нет, он не пытался откупиться от грехов. Не было в этой истории героизма, он просто хотел отомстить, отомстить себе…