Между клизмой и харизмой

Дискотека. Два парня знакомятся с девушкой. Танцуют, флиртуют, общаются. Смена кадра. Улица, ловят такси. Едут в ресторан Yardoff. Швейцар открывает дверь:

— Извините, но остался столик только на двоих.

Все переглядываются. Девушка задумывается, кого выбрать. Вдруг один из парней обращается к другому:

— Мы же с тобой друзья? Не будем же ссориться.

— Не вопрос.

Смена кадра. Парни решительно входят в ресторан, оставив девушку в дверях. Пэк-шот. Логотип. Слоган: Yardoff. Частная пивоварня. Открыт для друзей.

— А можно еще кофе? — Я собирался высказаться в целом по сценариям, подыскивая нужные слова, но позвонил Ярдов. — Понял. Завтра утром? Да, могу… Ярдов перенес нашу встречу. Можем до упора работать. Есть что-то еще?

Что-то еще оказалось хуже прежнего. С «Условным рефлексом» так и не вышло посотрудничать. Все ими предложенное было либо чрезмерно высоколобым, либо слишком лобовым.

Я вышел от них. Было зябко и слякотно. Несмотря на это, я решил пройтись пешком до офиса. Благо от 1-й Брестской улицы до Проточного переулка идти было минут пятнадцать-двадцать. На Садовой меня внезапно остановил Ованес Скворцов, шапочный знакомый, владелец компании по производству рекламно-сувенирной продукции.

— Приходи, — сказал Ованес, — вечером на пятилетие нашего агентства. Key People называется. Мы проводим светские вечеринки, модные показы, клубные тусовки. Вот приглашение на два лица. В Soho Rooms будем отмечать.

Из вежливости я взял приглашение, но точно знал, что не пойду, ибо, выйдя из «Условного рефлекса», позвонил своей новой подруге с предложением выпить вина. Подруга, завидев в моей руке приглашение (и зачем я не выбросил пораньше этот кусок красивого картона?), замяукала:

— Ой, а давай сходим в Soho. Ты любишь Грува?

Диджея Грува я не любил, но идти согласился. Мне нравилась подруга, поэтому какая разница, где с ней напиваться? Перед входом в клуб нас остановили два шкафа и один маленький комод.

— Вы в списке? — спросил комод.

— У нас приглашение, — ответил я и протянул ему два конверта.

— Не канает. — Комод развернулся к нам задом.

Я не сильно возмутился, но затаил на маленький комод большую месть, которая, как меня учили, должна быть холодной. Глубоко выдохнув, я набрал телефон Ованеса:

— Слушай, нас не пускают.

— Щас вам перезвонят. Ждите!

Мы прождали минут тридцать, а может, и больше. Собирались уходить, как все же позвонили:

— Пропустить не можем. Девушка по дресс-коду не проходит.

Голос в трубке был громким, поэтому спутница моя все слышала. Она смущенно погладила юбку, поправила короткие волосы, снова погладила юбку, снова поправила волосы и посмотрела куда-то вдаль:

— А давай просто погуляем?

Мы просто погуляли, просто зашли в бар «Плесень», что намедни открылся на Патриках, просто напились. И спутница моя забыла про неловкую ситуацию. Просто не вспомнила ни разу. Но я не забыл.

Спустя где-то неделю я позвонил Скворцову:

— Слушай, мы хотим для сети наших ресторанов заказать сувенирную продукцию. Можешь прийти к нам офис обсудить, что и как?

На следующий день Ованес Скворцов, как штык, явился в офис ровно в назначенный час. Его проводили в комнату переговоров, где он прождал полтора часа, а может, и больше. Потом в комнату переговоров вошла секретарь.

— Извините, встреча не состоится. Вы не проходите по дресс-коду.

Так и есть, правильно учили. Месть должна быть холодной.

Такую же месть последние три месяца я вынашивал против Ярдова. Не только потому, что он вынудил меня уйти из компании, но и за ложь, выданную «Ведомостям» и распространяемую повсюду:

Директор по маркетингу пивоварни Yardoff, известный скандальными рекламными кампаниями, покинул своего шефа. Вместо него за развитие брендов будет отвечать Сергей Раков, до этого занимавший аналогичную должность в Pepsi Bottling Group Russia.

По словам Ярдова, причиной увольнения послужила потребность в новых корпоративных менеджерах. Старый, со слов Ярдова, не годился уже.

— Да, он один из самых талантливейших креативщиков, но слабый управленец, — объяснил Ярдов. — Я предлагал ему занять должность креативного директора, но он отказался…

Насчет отказался — вранье. Я был готов работать кем угодно, да хоть мерчандайзером, чтобы довести проект до конца и получить бонус. В своих изощренных мечтах я не раз представлял, как Ярдов извиняется и ест газету, запивая ее ненавистной ему «Балтикой». Мой друг из Казахстана Серикбай, узнав о мстительных планах, наставлял:

— Про газету — забудь. Это детские шалости. Надумаешь вернуться, обязательно подпиши соглашение с подробно прописанными новыми условиями и обязательно заверь нотариально. Понял? Даже влюбленные, вступая в брак, заключают контракт.

Утром разговор с Ярдовым о том, что я не могу вернуться, длился меньше минуты. На все мои доводы, что я открыл свою компанию, про первые заказы и обязательства по ним перед клиентами он отвечал:

— Насрать! Можешь совмещать. Еще и на офисе сэкономишь, — Ярдов встал со стола, подошел ко мне и пожал руку.

— Невозможно… не получится совмещать, — все еще отбрыкивался я.

— Помоги!