Между клизмой и харизмой

Я подсел к ней. Она угостила меня какой-то приторной гадостью под названием «Клубничные ласки». Это был коктейль из водки, ликера Cointreau, клубничного сиропа, сгущенного молока и клюквенного морса. Далее общение потекло, как в вязком сне. Моника рассказала, как мы познакомились. Это было, сказала она, в прошлую субботу на Патриарших. Но в субботу я не был на Патриарших. Меня вообще в Москве не было. Она гуляла с сенбернаром, я читал книгу. Заметив сенбернара, справившего свою собачью нужду, я сделал замечание, что хорошо бы убрать за питомцем. Она не смутилась и попросила салфетку. Салфетки у меня не оказалось – ни сухой, ни влажной. Но была книжка «Логико-философский трактат» Витгенштейна. Недолго думая, я вырвал страницу и протянул ей. Она присела на корточки. Я последовал за ней.

– Ты веришь в случайность? – спросила Моника и вернула назад вырванную страницу, но уже с завернутым в нее собачьим говном.

– Нет.

– А вот Витгенштейн верит. – Моника ткнула пальцем в теплый сверток у меня в руке, где можно было прочесть: «В мире все есть, как оно есть, и все происходит так, как происходит. Ибо все происходящее – случайно».

Потом Моника долго убеждала меня и Кирилла, почему ночь с ней стоит четыреста долларов и ни цента меньше. Убедила. Мы сняли деньги с American Express в банкомате, взяли расписку и проводили Монику с мосье Тряпье до лифта.

Утром я позвонил Ярдову докладывать про переговоры.

– Вчера встречались с «Айвой». Компания выразила доверие к нашим предложениям, проявила принципиальную заинтересованность в нашем…

– Не еби мне мозги! Дают деньги на рекламу? – оборвал меня Ярдов.

– Они разделяют наше стремление к взаимовыгодному сотрудничеству и приветствуют нашу маркетинговую открытость.

– Слышь, ты, гондон штопаный, не тяни за яйца! – заорал Ярдов. – Дают они деньги, или, сука, я тебя уволю!

Деньги дала лишь Sony. Бюджет совместной рекламной кампании мы через подставные фирмы раздули в два раза. Так что почти все расходы понесла противная сторона, которая об этом не узнала, поэтому осталась довольна результатами акции.

– В программе с фирмой «Сан-Франциско» мы добились двух целей: увеличения популярности и продвижения радиотелефона стандарта GSM, – сообщил «Деловому Петербургу» представитель компании Виктор Папахчан.

Ближе к зиме была проведена еще одна акция – с итальянским производителем холодильников и плит Merloni. Питерское представительство в те годы возглавлял шикарный грузин необъятного обаяния Коба Кахидзе.

– Дорогой, наша компания эксклюзивно для России произвела узкие стиральные машины, самые узкие в мире, – похвастался новостью Коба, – для жителей хрущевок.

– Да, но наши покупатели не живут в хрущевках, – возразил я.

– Ты не прав, генацвале. Продажи сумасшедшие! Мне чуть ли не каждый день звонят высокопоставленные женщины и просят сорок два сантиметра!

Я попытался представить этих женщин, кем-то куда-то высоко поставленных и жаждущих сорок два сантиметра, но ничего приличного в голову не лезло.

– Закажете большую партию – дам хорошую скидку.

– Коба, дорогой, предложение заманчивое, но надо измерить рынок, понять эластичность спроса, рассчитать пропускную способность. Я попробую выбить у Ярдова бюджет на экспресс-исследование и по результатам скажу, сколько сможем купить.

Ярдов денег не дал.

– Какие на хуй исследования! Рынок голый. Пусть этот жирный грузин даст двойную скидку – закупим в два раза больше.

Ослушавшись Ярдова, я все же силами менеджеров магазина опросил посетителей, задав один-единственный вопрос: планируют ли они в ближайшие полгода покупку стиральной машины? Если американской домохозяйке задать такой вопрос, то положительный ответ означал бы, что она планирует покупку и откладывает на эти цели нужную сумму. А у нас же вышло, как в том анекдоте про Ашота.

– Do you speak еnglish[4]?

– Канэшна хачу!

Мечту наших домохозяек о чудо-стиралке мы приняли за реальное намерение купить ее. И получалось у нас, что чуть ли не каждая петербургская семья планировала купить стиральную машину до конца года. Сколько точно было закуплено стиральных машин, уже не помню. Продавали мы их мучительно и долго. Окончательно избавились от них через год, проведя убойную акцию: «Купи холодильник Siemens и получи стиральную машину Ariston бесплатно!» А раз избавлялись долго и бесплатно, то Ярдов посчитал справедливым не расплачиваться с Merloni.

– Да пошел он на хуй! Передай грузину, пусть успокоится. Или братки им займутся.

Позже от нашего казначея я узнал, что стиралки были небесплатными: их стоимость была спрятана в цену холодильника.

еМоя конституция

В городе не было ни одного мало-мальски влиятельного издания, которое бы не писало о нас: «Смена», «Невское время», «Час Пик», «Вечерний Петербург», не говоря уже о «Деловом Петербурге», сделавшемся ручным для нас. С пиаром, одним словом, было более-менее нормально. Вот только самая читаемая газета Петербурга не писала о нас.

– Слушай, Миша, хорошо бы сделать материал о Ярдове в «Ленинградской правде», – мы пили кофе в «Севере», – лучше даже интервью с ним.