Между Гитлером и Сталиным

Это было коллаборационистское формирование из трех сотен, созданное при участии мельниковцев. До 1944 г. национального партизанского движения на Буковине не было. ОУН(м) здесь еще с 1940–1941 гг. была значительно сильнее бандеровской фракции. Эта территория была занята румынами, рассматривавшими её как свою, и поэтому выступавшими скорее не оккупантами, а просто старыми хозяевами Буковины, хотя и не очень любимыми местным украинским населением. По мере наступления Красной армии Черновицкая область постепенно перешла под контроль военной администрации Вермахта. В апреле 1944 г. сюда, в село Стрелецкий Угол Кицманского района Черновицкой области из Галиции прибыл мельниковец Василий Шумка («Луговой»). Луговой возглавил местную группу самообороны. Отдельные группы самообороны — самообороны не от немцев, а от забрасывавшихся с парашютом советских диверсантов — начали действовать и в других районах Буковины. Чуть позже сюда прибыли и десятки других мельниковцев и банедровцев. Последние развернули здесь в селе Мигова лагерь подготовки кадров, хотя командование Группы армий «Южная Украина» на основе групп самообороны создало и вооружило мельниковскую Буковин-скую самооборонную армию (БУСА), численностью до 600 человек. Когда подошёл фронт, БУСА вступила в борьбу с Красной армией, а потом частично влилась в УПА-Запад, частично ушла с немцами и в начале 1945 года влилась в коллаборационистскую УНА — Украинскую национальную армию[86] (УНА).

УНА возникла на основе разных коллаборационистских формирований, частей и соединений, воевавших в составе Во-оружейных сил Рейха в 1941–1945 годах. Бандеровцы выступали против её создания, а мельниковцы — за, и даже входили в Украинский национальный комитет (УНК) — орган политического руководства УНА, по-сути, признанное немцами в 1945 г. эмигрантское украинское правительство. Однако, сформирована УНА была не исключительно мельниковцами, а разными силами украинских националистов под покровительством немцев, поэтому не может считаться созданной националистами.

Таким образом, полный перечень частей, созданных украинскими националистами (обеими ветвями ОУН) при покровительстве немцев, выглядит следующим образом: Военные отряды националистов в 1939 г., бандеровские батальоны «Нахтигаль» и «Роланд» в 1941 г., мельниковские Волынский (позже Украинский) легион самообороны (1943–1945 гг.) и Буковинская самооборонная армия в 1944 г.

Все это в сумме составляет 2,5, максимум — 3 тысячи человек.

Число же украинских военных и полицейских коллаборационистов составило за всю войну, по экспертным оценкам — не менее четырехсот тысяч человек. Поэтому количество военных коллаборационистов-националистов составило менее 1 % от всех украинцев, получивших оружие из рук немцев.

В народную память наиболее глубоко врезались вовсе не ярые беспартийные националисты из дивизии СС «Галичина», и не спасавшиеся от голодной смерти в лагерях военнопленных «хиви» (добровольные помощники Вермахта), а обычные полицаи-шкурники. Таковых только в городах и деревнях Рейхскомиссариата Украина насчитывалось как минимум сто пятьдесят тысяч человек, а служили они и в Галиции, и в Закерзонье (то есть в другом административно-территориальном образовании «Тысячелетнего Рейха» — Генерал-губернаторстве), и в восточных областях УССР, контролируемых военной администрацией.

Чтобы окончательно провести черту между повстанцами и коллаборационистами, приведем свидетельство политзаклю-чённго брежневской эпохи Михаила Хейфеца. Этот ленинградский диссидент провёл помимо своей воли несколько лет под одной крышей с ветеранами Второй мировой войны. И если главу о бандеровцах Хейфец без тени иронии назвал «Святые старики с Украины», то о бывших полицаях он отозвался крайне неуважи-

тельно — как о каких-то големах, андроидах вроде членов депутатской фракции «Единая Россия» в Госдуме РФ: