Между Гитлером и Сталиным

«Роланд» в первой половине июня передислоцировался из Вены в городок Комполунг (Южная Буковина, Румыния), вообще не принимал участие в боях с Красной армией и на протяжении июня-июля даже не переходил румынско-советскую границу. Только в начале августа батальон вступил на территорию УССР, где не выполнил ни одного боевого задания, а 14 августа по политическим причинам был направлен обратно в Румынию. Там 26 августа 1941 г. его разоружили. Уже 16 сентября Рихард Ярый и два капитана из «Роланда» были арестованы и обвинены в антигосударственной деятельности. Капитанов заключили в концлагерь Заксенхаузен, а Рихарда Ярый отправился в Вену под домашний арест.

«Нахтигаль» перед 22 июня дислоцировался в польско-украинском городке Радшин около Перемышля. 24 июня батальон участвовал в прорыве советской обороны, опиравшейся на приграничный укрепрайон. Потом «Нахтигаль» маршем, не вступая в бои, пошел на Львов и 29 июня рано утром вошел в город, где сразу же взял под охрану ряд объектов, в том числе и радиостанцию, благодаря чему представители ОУН(б) 30 июня 1941 г. смогли провозгласить по радио Акт о независимости Украины.

Следует отметить, что широко распространенная в публицистике версия об участии батальона «Нахтигаль» как оперативной единицы в убийствах польской и еврейской интеллигенции во Львове в начале июля 1941 г. является выдумкой советской пропаганды[64]. На Нюрнбергском процессе было установлено, что нацистский террор проводили немецкая опергруппа СД, вошедшая в город чуть позже «Нахтигаля». В 1946 г. советская сторона вообще не поднимала вопрос о действиях ДУН во Львове. Версия об антисемитских и антипольских погрома «Нахтигаля» была запущена советской стороной в 1959 году. Связано это было с тем, что пост министра по делам переселённых немцев в правительстве ФРГ занял Теодор Оберлендер, бывший немецкий командир «Соловья». Оберлендер до, во время и после войны был убеждённым антикоммунистом, не скрывавшим своих взглядов. К тому же пост, который он занимал, был весьма специфическим: бывший боевой офицер курировал вопросы, связанные с жизнью немцев, изгнанных из Восточной Европы в 1944–1948 годах. После войны была осуществлена самая массовая депортация за всю историю человечества — из мест своего постоянного проживания выслали около 15 миллионов жителей, из которых погибло около 2,3 млн. Депортация совершалась с нарушением всех возможных правовых норм. Поэтому изгнанные немцы в ФРГ и Австрии в послевоенные годы были довольно активной силой, стремившейся к тому, чтобы новые коммунистические хозяева Восточной Европы компенсировали переселенцам стоимость потерянного имущества или, на худой конец, хотя бы извинились за бесчинства сталинской эпохи. Понятно, что руководство советского блока кандидатура Оберлендера в правительстве ФРГ совсем не устраивала. Поэтому, не мудрствуя лукаво, власти СССР решили бросить в Оберлендера «атомную бомбу» — обвинения в военных преступлениях. Через коммунистическую прессу в ГДР, Польше, СССР и ФРГ и была запущена версия о бесчинствах «Нахтигаля» во Львове 30 июня — начале июля 1941 года.

Однако, вероятнее всего, перед найм именно тот случай, когда нет дыма без огня. Во время процесса над Оберлендером, а точнее — 5 августа 1960 г. на основании разнообразных источников государственный прокурор немецкой стороны заявил: «…Отдельные украинские солдаты батальона “Нахтигаль” самовольно участвовали в облавах на евреев в городе… Подводя итог, можно утверждать, что с большой вероятностью один взвод из 2-й украинской роты батальона “Нахтигаль” в тюрьме НКВД перешёл к насильственным действиям против собранных там евреев и повинен в смерти многих евреев»[65].

Тем не менее, сработал принцип презумции невиновности, но фронтовика Оберлендера отправили в отставку «от греха подальше».

Вероятно, из-за отсутствия обмена новейшими историческими исследованиями фраза о «диком терроре вояк „Нахтигаля"»[66] вошла и в последнюю работу Михаила Семиряги. В ней же мы найдем странную инофрмацию о том, что ДУН являлись добровольческими частями СС[67], хотя Абвер, как известно, в струк-туру СС не входил, а, наоборот, армейская разведка являлась конкурентом нацистским органам госбезопасности.

При этом организованная ОУН милиция 30 июня и в последующие несколько дней во Львове стала реальной властью[68]. Она принимала активное участие в еврейских погромах, которые прокатились по всей Западной Украине. И это было не случайно, ведь ещё 25 июня 1941 г. Ярослав Стецко писал Степану Бандере: «Создаём милицию, которая поможет убрать евреев и будет охранять население»[69].