Между домом и роддомом

После обеда в палату зашел Павел Олегович. Он тяжело опустился на стул рядом с кроватью Альбины и разложил на столе историю. Долго рассматривал записи, сделанные разными почерками, внимательно изучал бланки с результатами анализов. Потом поправил очки и посмотрел на Альбину:

- Предлагаю такой план действий. Завтра ты сдаешь все анализы, делаешь УЗИ, кардиограмму, записываешь КТГ. Послезавтра я все это смотрю, вы беседуете с анестезиологом, и на следующий день – операция. Согласна?

- Какие еще анализы! – возмутилась Альбина. – Я перед тем, как сюда лечь, все анализы в районной ЖК сдала!

- Я вижу, - согласился Павел Олегович. - Но у нас есть правило – все анализы мы берем заново, кроме экстренных случаев, конечно.

- Делать им нечего! – фыркнула Альбина, после того, как врач вышел из палаты. – По двадцать раз одни и те же анализы берут! Бюджетные деньги пилят, видать.

- Перестраховываются, - пояснила Марина. – И не зря: мне например, в ЖК в обменку неправильную группу крови вклеили. А я и внимания не обратила. А потом Алла Ивановна на обходе спрашивает: «Бекирова, у тебя какая группа крови?»

Я удивилась, с чего бы это, но отвечаю: «Первая положительная».

«Точно?»

«Конечно, точно, я ведь уже рожала!»

Алла Ивановна вздохнула и говорит:

«И наша лаборатория твои слова подтверждает. Но в обменке-то у тебя вторая отрицательная вклеена!»

- Во бардак… - возмущенно протянула Альбина. – И как тут рожать?

- Нормально рожать, - успокоила ее Маринка. – Здесь очень хорошие врачи.

Следующие два дня Альбина усиленно готовилась к кесареву: целыми днями бегала по различным процедурам и обследованиям.

Наконец, вечером, она собрала вещи и обессиленно рухнула на кровать:

- Вроде все, что нужно, сделала. Завтра операция.

Мы, не сговариваясь, решили лечь пораньше и выключили свет.

Вечер был на редкость тихим: ни ветерка, ни шороха. Лишь огромная ярко-желтая лунища медленно выползала из-за соседнего дома. Свет ее пробивался через тонкую занавеску, рисуя на полу палаты таинственные узоры.

- Диан, я придумала желание! – полушепотом сообщила Дашка. – Ты говорила, что сочиняешь истории в жанре фэнтези?

- Было когда-то, - рассмеялась я. – Но уже давно не до того.

- А сейчас будет до того! – убежденно заявила Дашка.  – Я хочу фэнтези! Про роддом! Проиграла – плати!

- И какой жанр фэнтези тебя интересует? – растерялась я. – Приключения? Романтика? Мистика?

- Хочу чтоб было страш-шно! – прошипела Дашка. – Про вампиров или оборотней! И чтобы аж коленки тряслись!

- Не надо страшного, пожалуйста, - жалобно попросила Альбина. – Я впечатлительная очень, потом спать не смогу. А у меня завтра в восемь утра операция.

- Хорошо, - смилостивилась Дашка. – Тогда сначала пусть будет страшно, а потом про любовь!

- Согласна, - выдохнула Альбина. – Ради любви я потерплю ужастики, но только чтобы про любовь было больше! И про настоящие чувства, а не одни постельные игрища!

- Ваш заказ принят! – выдала я голосом официантки из бургерной.

Потом почесала затылок и тяжело вздохнула:

- Ну и задали вы мне задачу… Я в импровизации не сильна. Но так и быть – попробую.

Оглянулась вокруг, ища, чем вдохновиться. Луна висела уже прямо за окном, казалось, протяни руку и дотронешься. Где-то вдалеке залаяла собака. Ее грозный лай постепенно становился все менее уверенным, и под конец перешел в отчаянный вой.

Я еще раз вздохнула и начала рассказ.

«Вновь наступило полнолуние.

Толстощекая луна-генерал заняла командный пункт на небосклоне. Вскоре поступит приказ: «Найти и уничтожить!».

- Точно, сегодня как раз полнолуние! – Дашка привстала на кровати и поправила занавеску на окне. – Продолжай!

«Теймур оглянулся на свое отражение в витрине магазина: обычный мужчина слегка за тридцать, немного полноватый, одет в фирменный, но уже видавший виды спортивный костюм. Пройдешь мимо такого и внимания не обратишь.

Но его вторая, звериная сущность уже рвалась на волю, жадно хватала ноздрями сырой воздух улицы, раскладывая его на тысячи недоступных человеческому восприятию запахов».

- Оборотень! – догадалась Маринка.

«Теймур любил полнолуние и ненавидел одновременно.

Ненавидел за  муки совести и душевное похмелье, которые неизбежно придут завтра. А любил… любил за невероятную легкость в теле, волчью силу и выносливость, за упоение охотой.

Когда-то в юности Теймур пытался бороться с волком в себе: в полнолуние запирался в пустой квартире и выбрасывал ключ на улицу, приковывал себя наручниками к батарее. Но зверь неизменно оказывался сильнее: с легкостью преодолевал любые преграды и вырывался из ловушек. Со временем Теймур смирился и отпустил зверя на волю».

- Я читала про оборотней, - задумчиво прокомментировала Альбина. – Они верные в любви, если встретил свою истинную пару, то для нее готов на все.

- Вначале страшилку! – ревниво напомнила Дашка. – И про роддом!

- Будет-будет, - пообещала я. – Прямо сейчас!

«Чуткий нос уловил где-то вдалеке вожделенный запах жертвы, вычленил его из навязчивой взвеси дорожной пыли и угарного газа. Жертва пахла сладко – болью и страхом.