Между черным и белым

— Вы утверждаете? Но акции-то мои.

— А завод мой.

— Не только ваш.

— Есть варианты, — сказал Шумаков и неприязненно глянул на Матвея, давая понять, что ему здесь не место.

Но тот не собирался общаться с ним на языке намеков. Пусть скажет прямо. Матвей не собирался оставить Василису без своей поддержки.

— Например?

— Вы можете возглавить совет директоров, а производство оставить мне.

— А политика производства?

— В рамках ваших полномочий. Ваше дело направлять, мое — регулировать. Ну и организовывать, разумеется.

— А если меня не устроит ваша организация?

— Устроит. Я кровно заинтересован в успешном развитии предприятия. Если вас беспокоит прозрачность финансовой политики предприятия, то можете не волноваться. Она есть, переживать тут нечего.

— Прозрачность есть?

— Отчет буду представлять лично. Ежеквартально. Нет, ежемесячно. Женщины к этому привыкли, — улыбнулся Шумаков.

— Что?! — вскинулся Матвей.

До сих пор он не находил особых изъянов в поведении этого человека, но сейчас Шумаков явно перегнул палку. Видимо, вошел в раж, попробовал найти слабину в позициях Василисы.

— Вас это не касается, — заявил Шумаков и глянул на него как на пустое место.

Матвей поднялся.

Шумаков почувствовал угрозу и тоже вышел из-за стола. При этом он глянул на дверь, за которой находился человек из его охраны. Кто-то должен был спустить Матвея с лестницы. Не он сам.

— Извинитесь. — Матвей повел головой в сторону Василисы и слегка отвел назад правое плечо, демонстративно настраиваясь на удар.

— Я ничего обидного не говорил.

— Говорили. Просто уже забыли об этом.

— Я попрошу вас покинуть…

Кулак Матвея с шумом врезался в нос Шумакова. Тот подался назад, ударился головой о дверцу шкафа. На ногах он устоял, но удар его оглушил, отбил желание брать реванш.

Зато у Матвея имелось желание продолжать, и Шумаков это понял. Из носа у него хлынула кровь, он полез в карман за платком.

— Отчет будете представлять ежемесячно, — сказал Матвей. — А получать его — когда заслужите.

— Ты думаешь, это все? — хлюпнув носом, удивленно спросил Шумаков.

Этот тип, скорее всего, удивлялся сейчас самому себе. Как же так? Он крутой, могучий, кулаки будь здоров, а какой-то парень смог загнать его в угол с одного удара. Это ведь он должен был сейчас наседать на Матвея, а не наоборот.

— Я знаю, кто ты такой. — Матвей пристально посмотрел на него. — Ты должен обо мне знать.

Кто я, на кого могу опереться.

Новокурск — городок небольшой, но в нем имелись и свои бандиты, которых Шумаков сумел подчинить себе. На них он сейчас и рассчитывал.

— На кого ты можешь опереться?

— В общении с тобой — на свои кулаки. Так же, как и ты. Если я в чем-то не прав, то давай, валяй. — Матвей развел руки, подставляясь под удар.

Но Шумаков не поверил в его искренность и правильно сделал.

Матвей не чувствовал никакой вины перед ним, поэтому находился в готовности отбить любой удар и отсыпать добавки. А бил он на редкость мощно. Шумаков проверил это на себе.

— Я же не какой-то дикарь, — сказал генеральный директор.

Матвей усмехнулся. Как будто он не знал, с кем имел дело. С подчиненными Шумаков не церемонился, мог и наорать и в морду дать, особенно по пьяному делу. Такие слухи на пустом месте не рождаются.

— Своим дикарям воли не давай, — заявил Матвей.

— Каким дикарям? — спросил Шумаков и поморщился.

— Я своих тоже попридержу.

— Кого своих?

— Это нехорошие дела, — сказал Матвей. — Не надо ими меряться.

Он готовился к этому разговору, навел справки о Шумакове, заключил договор о взаимопомощи с Пухнарем. Если вдруг что, то из Репнево подтянется бандитская бригада для устрашения. Но лучше не доводить до греха.

— Меряться? Делами?

— А то вдруг их тебе отрежут. По самое не балуй.

— Значит, без дураков? — спросил Шумаков, пронзительно глядя на Матвея. — Чисто по-мужски?

Парень согласно кивнул.

В этот момент Шумаков его и ударил, коротко, без размаха, но достаточно мощно. Матвей успел повернуть голову, и кулак прошел по скользящей. До нокдауна дело не дошло, но ему было больно.

Вслед за первым последовал второй удар, но Матвей присел, пропустил кулак над головой и ладонью пробил под пупок.

От боли Шумакова скрутило в бараний рог.

— Не совсем чисто. Но по-мужски, — сказал Матвей, отступив на безопасное расстояние.

Кабинет был большой. Места для маневра здесь хватало.

— Ты что, на железной дороге работал? — разгибаясь, спросил Шумаков.

— На кого я стрелки перевожу?

— Руки у тебя как рельсы чугунные.

— Не знаю. Но переплавке я не подлежу.

— А выпить? — спросил Шумаков и поднял руку, давая понять, что конфликт исчерпан.

— Если только на посошок, — сказал Матвей.

Они остановились в гостинице, туда должны были и возвратиться, но Матвей решил ехать в Москву. Об этом он сказал Василисе уже в машине, под впечатлением от встречи.

— Не нравится мне Шумаков, — заявил он.

— Ты ему тоже не нравишься, — проговорила Василиса и совсем не весело улыбнулась.

— Как бы этот хитрый фрукт в спину не ударил.

Они беспрепятственно покинули территорию комбината. Дорога шла через поля. Справа под высоким обрывистым берегом блестела на солнце река, за ней синели леса.