Меж двух орлов

               Сильно прихрамывая на больную ногу Сколоменд несколько раз прошелся туда-сюда. Потом подошел к окну, задвинул-таки заслонку до конца и лишь после этого позволил себе сесть на лавку. Сыновей оставил стоять, в наказание за глупую выходку.

- Боруто, ты – воин. Ты знаешь, чем в бою может окончиться твое: «Сперва сделал, потом подумал»?

- Да, тату. – Снова покорно ответил Борута. Хотя мысленно добавил: «Тем, что я выживу? Потому что сначала отвечу на удар, а уже потом буду разбираться, кто бил?». Но спорить с отцом не стал. Не время и не место.

- Скирмут, - Сколоменд продолжал. Морщины на его лице сложились в горькие складки, показывая всю глубину горя.  – Скирмут, ты сам сказал, что ты – будущий вождь. Ты вырос с этой мыслью, как старший сын. Я сам учил тебя всему. Неужели я не научил тебя, что вождь, именно вождь, не может позволить себе ни пустого слова, ни, тем более, глупой шутки?!

- Тату,  - теперь Скирмут выглядел по-настоящему смущенным, - я ведь не с кем попало пошутил, а с родным братом. Откуда ж мне было знать, что он так за этой пущанкой упадает?

- А должен был знать, - сокрушенно покачал головой старейшина. – Как ты будешь знать, чем дышит каждый из твоих воинов, если не знаешь, что на сердце у родного брата?

- Да ну-у, Борута тоже хорош! – Скирмут не выдержал упреков. Маска мнимой покорности слетела с него и мужчина начал защищаться. – Мог бы и просто сказать, а не сразу в драку бросаться! Он, значит, из-за какой-то чужачки на родню руку поднимает, а я  - виноват.

- Виноват. – Согласно кивнул старейшина Сколоменд. – Вождь всегда виноват, если что-то вкривь и вкось пошло. Запомни это сейчас, сынок, если к своим почти тридцати зимам выучить не удосужился.

А еще запомни, что родные люди тебе простят многое. Их не оттолкнешь одной глупой шуткой. Но если уж получится так, что ты, Скирмут, дошутишься… Скажи-ка, сынек, кто лучше других знает все твои слабости? Твои секретные удары, твои потаенные страхи, твои старые раны?

- Родные люди. – Скирмут вздохнул, похоже, начиная трезветь.  – Только, тату, неужели Борута повернет все это против меня из-за одного неумного слова? Не верю.

- И не верь, - согласно кивнул Сколоменд. – Из-за одного – не повернет, или я плохо знаю твоего брата. А если таких слов наберется дюжина? Две? Ты не ждешь, что твой брат повернет твою слабинку против тебя. Но почему-то сам бьешь по его слабому месту. Мудро ли это, Скирмут?

               Старейшина помолчал, давая сыновьям время обдумать его слова. Потом встал, снова отодвинул заслонку на окне, давая понять, что разговор окончен.

- Идите-как вы оба… в баню.  – Скомандовал он сыновьям. – Смывайте с себя ночные чары. Просите у предков прощения за глупость, а у богов – ума. Может, что путевое из вас еще и вырастет.

               По всему селению уже и правда топились бани. Народ постепенно возвращался. Борута отметил, что Небр вошел в село рука об руку с Вигрой. «Значит, вот куда она побежала, вернув мне Миросю» - усмехнулся Борута. Небр и Вигра шли открыто, не стесняясь и не боясь. Верный признак скорой свадьбы.

               Родители девушки, как и большинство старших, вернулось домой заранее. И теперь мать только руками всплеснула, видя, как ее дочь в зеленом венке ведет во двор жениха. Женщина метнулась в дом, только юбки мелькнули. Борута немного притишил шаг, как и большинство сельчан, ожидая развязки.

Но, видно, могучий воин и известных храбрец Небр был родителям невесты по сердцу. Потому что появившийся в дверном проеме отец не спешил хвататься ни за оружие, ни за плеть. Он лишь дождался, когда молодые подойдут к самой границе двора, а потом степенно ответил поклоном на поклон Небра.

- Нынче же людей пришлю. – Пообещал молодой мужчина.

- Ближе к вечеру. – Так же немногословно ответил будущий тесть.

               Только тогда Вигра отпустила руку любимого и вслед за родителями прошла в дом. А Небр, оглянувшись, задорно улыбнулся толпе и поспешил присоединиться к сыновьям старейшины.

- Пустите попариться? – Он весело подмигнул Боруте.  – Не одного тебя сегодня по лесу водило.

- Отчего же не пустить. – Улыбнулся Борута. – Ты как, Скирмут?

- От же ж…  - Скирмут поморщился, словно кислого вина хлебнул. – Еще один влюбленный. И где вас столько набралось? Идемте уже. Может, смоет с вас горячий пар эту дурь? – И широким шагом пошел вперед.

- Чего это он? – Небр недоуменно посмотрел на Боруту. – Обиделся с чего-то, что ли?

- Да так… - Борута неопределенно повел плечом. – Шутнул с утра неудачно.

- Бывает. – Теперь выражение лица у друга было вполне серьезным. – Тогда, тем более, надо скорее в баню. Только не нам, а ему. Сам знаешь, как оно бывает, если в такую ночь лишку гульнешь.

Больше друзья не говорили ни о чем. До бани о задумках наперед говорить не принято. Вот когда очистится человек, восстановятся границы миров, тогда можно и делиться, и советоваться. А пока можно только болтать ни о чем да молчать по-дружески. Борута и Небр выбрали помолчать. У каждого из них было свое, сокровенное переживание прошлой ночи, которым делиться не хотелось даже с самыми близкими.