Меж двух миров (СИ)

Не обращая на меня внимания, т’эйхе скинул брюки и осторожно сел на кровать. На его бедре и на боку красовались два глубоких порезаю Кожа в засохших кровоподтеках. Бедро было кое-как перевязано носовым платком и обильно кровоточило. Кровь струйкой стекала по коже и капала на розовое покрывало. На порезе на боку блестело несколько капель крови, но они замерли на месте, не стекая вниз. Дрожащими руками он с трудом разорвал упаковку и вытащил бинт. Он выпал из его пальцев на пол.

- Давай помогу? – предложила я, все больше удивляясь. И этот мужчина, не способный открыть бинт, только что чуть не придушил меня?

- Да, спасибо, - ответил т’эйхе, тяжело дыша. – Просто… перебинтуй. И все…

Я молча взяла бинты и кое-как перевязала обе раны, стараясь не смущаться и не краснеть от вида почти обнаженного мужчины. Не думаю, что перевязка получилось очень уж хорошей, но я и не врач.

- Спасибо, - слабо сказал он, натянул футболку и откинулся на кровать.

- Всегда пожалуйста. Может надо кому-нибудь позвонить? – уточнила я.

- Нет, не надо, - твердо ответил он. - Никому не говори, что я здесь.

- Как скажешь, - я хмыкнула и вышла из комнаты.

Я мыла руки от крови т’эйхе и думала о том, что правильнее было бы делать теперь. Так ли уж хорошо, что в моем доме столь необычный гость? Я не знаю кто он и зачем он здесь. Не думаю, что я хоть раз слышала о т’эйхе-преступниках, но все же не стоит уж слишком ему доверять. И вообще, если кто-то узнает, что в моем доме скрывается раненый т’эйхе, проблем будет много. Разбираться придется не только с полицией, но и с общиной т’эйхе. Кто мне поверит, что я тут не при чем? Раз уж т’эйхе пришел к человеку искать убежища, то это неспроста. А даже если и поверят?

Проблема номер два: его раны. Если пойдут осложнения или он помрет от потери крови, то снова виновата буду я. И тогда и полиция, и т’эйхе вряд ли найдут мне оправдание. Хотя т’эйхе живучее людей, – успокаивала я себя. Подождем немного. Но опять же: кто его так поцарапал?

Я прошла на кухню, чтобы поставить чайник – и гостя надо накормить, и самой бы не помешало поесть. В голове судорожно крутились мысли и планы отступления на любой из возможных и невозможных вариантов исхода событий. Так или иначе, экстренные номера телефона должны быть под рукой. На случай, если появятся его «друзья». Но если его ищет полиция? А меня приплетут к соучастникам? Но это всего лишь худшие варианты развития событий, которые больше годятся для плохого фильма, нежели для реальности. Но чего же в жизни не бывает… Вероятность появления т’эйхе в моей квартире вообще должна была быть нулевой. А что будет, когда в это дело вмешается община т’эйхе – предположить вообще сложно. Может все же стоит выгнать его?

Но выгонять раненого не позволяла совесть. Кроме того, у меня зародилось вполне объяснимое тщеславное желание подружиться с ним. Ну, или хотя бы пообщаться какое-то время. А если т’эйхе уйдет, то наши пути вряд ли снова пересекутся, и возможности заиметь знакомого среди них больше не будет. Так сложилось, что т’эйхе хоть и помогали людям, дружбы между ними и представителями рода человеческого, как правило, не водилось. Почему бы не попробовать нарушить это правило? А самый простой способ завязать знакомство – лично пообщаться. Ох, как бы не нахватать неприятностей благодаря моему нежданному… хм… гостю. А если он вдруг останется без ноги или умрет?.. Сказать, что так и было?

За этими мыслями я поставила на плиту чайник, вытащила на стол пирожные и скудные запасы из холодильника – кусок колбасы, сыр, масло, хлеб, немного конфет. Машинально нарезала бутербродов – все-таки гость в доме. Да еще и такой необычный – кто знает, чем они питаются?

- Есть будешь? – я заглянула в спальню. Он лежал на кровати и тяжело дышал. Повязка на бедре уже напиталась кровью.

- Да, - коротко ответил он.

- Выйдешь в гостиную или принести сюда?

- Выйду.

Он встал и, хромая и пошатываясь, побрел в гостиную. Я отвернулась и улыбнулась тому, как он пытался идти ровно и выглядеть здоровым. Мальчики – они везде мальчики.

Тарелки я вынесла в гостиную и поставила на журнальном столике. А сам столик придвинула к дивану. Т’эйхе сидел на диване и наблюдал за мной.

- Не отравишь? – вдруг усмехнулся он.

- А надо? – в тон ему сказала я.

- Я бы на твоем месте подумал об этом.

- Я и подумала. Не знаю только, как избавиться от трупа.

Он засмеялся:

- Значит, я пока что могу быть спокоен. И кстати, - добавил он, - т’эйхе не восприимчивы к большинству известных людям ядов.

- Отлично, буду иметь ввиду.

Т’эйхе принялся за еду. Он жадно уплетал бутерброды, а я лишь по глоточку отпивала свой чай и любовалась на его профиль. Это же т’эйхе! Настоящей живой (пока еще) т’эйхе! Кому скажешь – не поверят.

Когда тарелки опустели, незнакомец откинулся на спинку дивана, придирчиво осмотрел бинты на ране, хмыкнул и с интересом посмотрел на меня. Даже неуютно стало от такого пристального взгляда.

- Мы не познакомились, - сказала я, чтобы разбить молчание.

- А надо? – в тон мне ответил он.

- Было бы неплохо. Если мы будем какое-то время соседями.