Меж двух миров (СИ)

— Венге сейчас не спит. Она почувствовала твое появление. Попросить ее?

— Да, пожалуй. У меня как раз есть пара неприятных вопросов…

Глава 7. Прекрасный рассвет

Завидев меня во всей красе, королевская дочь уж совсем поникла головой. Покосившись на незнакомую женщину, она, приклонив колено, поставила на пол корзинку с едой и протянула мне одежду.

— Вот… все что нашла.

— Нет, ты встань милая. Такие почести мне ник чему. Я в глаза твои посмотреть хочу.

Венге медленно встала, но глаз не подняла. Она смотрела в пол и нервно покусывала губу.

— Сказать нечего?

— Нечего… — буркнула она. — Мать приказала — я сделала.

— А как же наш договор, Венге? Жизни своей не жалко?

— Кому нужна такая жизнь…? Одни мучения. Ну не могу я против нее пойти! Как ты не понимаешь!? Не думала я, что так все будет.

— Ну да, матушка то твоя добрейшей души человек. Она ведь в замок только для милых бесед приглашает… особенно перерожденных. Как, скажи на милость мы с тобой дальше будем жить? Иметь под боком предателя та еще радость. Может и правда запереть тебя, от греха подальше?

— Плевать. Делай что хочешь. Мне все равно.

— Тебе хоть жалко то меня было?

Венге всхлипнула и утерла нос. Слезки на глазах навернулись.

— Чего тебя жалеть… Вон, красавцем переродился, еще и бабу с собой прихватил. Чего тебе сделается?! Зря только слезы проливать.

— Да жалко ей, разве не видишь? — не выдержала Ольга. — У нее психотип такой — никогда не признается.

— Ну что с тобой делать? — вздохнул я. — Иди пожалею….

Венге уронила одежду на пол и обреченно уткнулась в меня лбом. Я обнял ее за плечи и прижал к себе. Ее горячие слезы покатились по моей коже.

— Что, так изменился? — спросил я негромко.

— Угу… — она всхлипнула. — Моложе стал и на морду симпатичнее. Ну и так, в общем…

— Хоть какой то плюс… — улыбнулся я, подмигивая Ольге. Она тоже заметно преобразилась.

— Что? — не поняла доктор.

— Как зеркало увидишь — не пугайся. От прежней Дюваль мало что осталось. Разве что взгляд, улыбка и сарказм.

— Ага… — она скептично ощупала свое лицо. — Жду — не дождусь. Еще бы помыться перед этим, чтобы совсем в обморок не упасть.

С размером одежды Венге не очень угадала. Если на Ольге платье еще как-то сидело, плотно обтягивая бедра и грудь, то на мне штаны казались бриджами. Обувь и вовсе не налезла, пришлось ходить босяком. Осталось как-то скоротать ночь, а там что-нибудь да найдется. Отыскав узкую высокую дверцу в укромном месте, мы поднялись по лестнице, что шла вдоль стены. Над алтарным залом, как я и думал, расположились покои главного архивариуса, которого у нас не было. Но лестничный марш на этом не заканчивался. Мы решили осмотреть всю башню. В ней было еще несколько помещений различного назначения, в том числе и купальня, занимавшая третий этаж. Впрочем, это только звучит громко, ведь башня была скромной, по сравнению с Арном. И каждый следующий этаж закономерно оказывался меньше предыдущего.

Лестница обрывалась на смотровой площадке с тремя большими круглыми окнами. Она была совсем узкой, метра три в диаметре. Должно быть, над нами уже был кристалл маяка. В потолке зиял небольшой люк, но мы туда уже не полезли. Вид с этой точки открывался умопомрачительный! Отсюда хорошо просматривалась вершина горы. Казалось, что если хорошо разбежаться, то до нее можно допрыгнуть. Туман обволакивал все вокруг и горные вершины, словно плавники доисторических монстров возвышались над ним. Горизонт уже подернулся багрянцем, а краски темного неба разбавились яркой голубизной…

Ольга вздрогнула, вспомнив последние мгновения своей прежней жизни, и посмотрела на меня.

— Я тоже об этом подумал. Умирать страшно, во что бы ты не верил… Но это зарево знаменует рассвет новой жизни.

— Да вы романтик, — улыбнулась Ольга. — Должно быть, сейчас часа четыре утра. Останемся посмотреть?

— Почему нет? — пожал я плечами.

Край солнечного диска, показавшись над кромкой горизонта ударил по глазам ослепительной вспышкой. Так, что слезу прошибло. Его лучи пронзили тьму, редкие облака и туман. Мир заиграл яркими красками, лед, что лежал на вершине горы заблестел бесчисленной россыпью драгоценных камней. Я уж и не помню, когда и с кем встречал столь красивый рассвет.

Из другого окна башни отлично просматривался весь поселок. Рейнголь… Что-то немецкое проскальзывало в этом названии. Должно быть здесь часто идут дожди. А может название ему дал один из перерожденных в память о родных краях. Оба десантных судна, покачиваясь на ветру парили у пирса, цепляясь кормой за край причала. Машины и броневики расставили по селению так, чтобы заткнуть все просветы между домами. Безопасность прежде всего. Персонал и тех немногих больных, что оставались на момент эвакуации в госпитале, разместили в пустующих домах. Одинокие часовые поблескивали огоньками сигарет во тьме.

— Раненые есть? — спросил я у Венге.

— Есть. Одному совсем плохо. Остальные пока терпят.

— Почему не излечила?

— Я бы и рада, да без приказа не могу, о повелитель, — съязвила она. — Ты же у нас главный, а я эта, как ее… батарейка.