Меж двух миров

Тем временем мы вошли в большой зал то ли столовой, то ли кафе. И он оставил меня одну, убежав с тем самым т’эйхе, с которым только что говорил. Я подошла к столу-витрине, разглядывая неизвестные мне блюда. В памяти всплывали обрывки образов, смешиваясь в безумной пляске. Вспоминались вкусы и ароматы, от мешанины которых меня начинало мутить. Из оцепенения меня вывело прикосновение к плечу руки Фелиции. Ее ученики стояли в стороне и мрачно смотрели на меня.

— Кто ты? — вдруг спросила она.

— Тридцатиметровая радужная зебра, — буркнула я. А что я еще могла ей ответить? Аарон вроде просил не говорить меня о том, что я человек. Или это был не он? Не помню. Но она моим ответом не удовлетворилась:

— Ты не т’эйхе. Ты не можешь быть среди нас.

Я на миг растерялась. Точно — людям здесь не место. Но разве я человек? Среди сотен образов разум выхватил из памяти воспоминания, связанные с человеческой жизнью. Спину кольнуло воспоминанием о недавней боли. Я завела руку за спину, касаясь поясницы, рассудив, что призрак перекроил мое человеческое тело в тело т’эйхе. Так и было: линии жабр — главное внешнее отличие этого народа и, как подсказал незнакомый мне ранее внутренний голос, доказательство моего «происхождения», были на нужном им месте. Я повернулась спиной к Фелиции и ее ученикам и подняла заднюю часть своей блузки, демонстрируя свежие линии жабр на спине.

— Прости, — сказала Фелиция. — Ты не ощущаешься, как т’эйхе. Будто в тебе нет силы.

— Ничего, — ответила я, снова поворачиваясь к ней. И сказала подсказанные кем-то слова: — Я не помню себя, как т’эйхе. Я жила среди людей, как человек, и никогда не пользовалась своей силой. Я не знаю, как чувствовать и использовать ее. Может, поэтому ее и нет, — и для убедительности улыбнулась. По-моему получилось не очень правдоподобно и несколько наиграно. Но вроде мне поверили.

Фелиция недоверчиво улыбнулась в ответ и сказала:

— Что ж, с возвращением домой!

Когда вернулся Аарон, мы вместе с Фель и ее учениками сидели за столом и обедали. Т’эйхе оживленно болтали. Говорили они на том самом незнакомом мне языке. Но постепенно смысл разговора становился мне понятным. Если бы я решила поддержать разговор, то, казалось, смогу говорить так же. Но я молчала. Они смотрели на меня и понимающе кивали — шутка ли, убить страшнейшего из врагов т’эйхе, «лунного призрака»? Они были в восторге. Обычно они лишь выгоняли их, запирая проходы из тех слоев пространства, откуда они появлялись. А я чувствовала себя все хуже. Полный событиями день всплывал яркими картинками и тут же сменялся новыми образами. Имена, лица проходящих мимо т’эйхе, окружающие предметы, ароматы блюд — все вызывало калейдоскоп воспоминаний. Обрывки чужой памяти кружили голову, мешали мысли.

Вскоре вернулся Аарон. Он что-то сказал Фелиции, взял меня за руку, и мы вышли из зала. К его дому мы подъехали уже в темноте.

— Наконец-то, мы вместе, — сказал он, включив свет в гостиной и прижав меня к себе. — И занятие на будущее тебе придумали — будешь распылять призраков. Т’эйхе так не умеют. Как ты это сделала?

Он с восторгом смотрел на меня. Я молчала. Тоже мне, охотник за привидениями. Перед глазами мелькали сцены будто бы пережитые мной. Эти сцены мешались с моими собственными чувствами и мыслями, соединяясь во что-то невообразимое. Я закрыла глаза, чтобы замедлить пляску образов, и почувствовала, как тону в них.

— Что с тобой? — сквозь пелену я услышала голос т’эйхе. Я открыла глаза и прошептала:

— Устала.

Он подхватил меня на руки и куда-то понес. А я отдалась круговороту образов и провалилась в сон.

Глава 8

Я открыла глаза. Незнакомая комната была освещена утренними лучами. Попытки вспомнить, кто я и где я, давались очень тяжело. Я помнила ночь, наполненную яркими картинками, сменяющими друг друга. Сны или реальность? Я называла себя разными именами и понимала, что ни одно из них, не принадлежит мне. И каждое из них мое больше, чем другое. Тысячи вечеров и пробуждений — какие из них мои? Может и это пробуждение — очередная иллюзия? Я помнила десятки и сотни собственных рождений и смертей. Готова была разорваться от боли утраты и стать целым миром от всепоглощающего счастья. Слышала голоса, зовущие меня разными именами…

Запах кофе, шаги на лестнице, т’эйхе входящий в комнату. Я узнала его не сразу. Аарон, — услужливо подсказала память. Мысли постепенно входили в нужное русло. В памяти всплыл вчерашний день. Он казался далеким и полузабытым. Но с ним была связана единственная ниточка в беспорядочном клубке воспоминаний — память человека, которым я была. Я почувствовала некоторую пустоту в душе, в той ее части, которая была когда-то мной. Я больше не человек. А была ли я когда-нибудь человеком? Или это тоже всего лишь сон? Странное чувство. Кажется, вот я, мои мысли, чувства, даже воспоминания о прежней жизни остались. Но это уже не я. А может то, что было раньше, не было мной?

— Доброе утро, — улыбнулся Аарон, ставя поднос с кофе и булочками на тумбу и отвлекая меня от самокопания. — Как спалось?