Меж двух миров

«Осенью 1924 года, — пишет Гринделл-Мэтьюз в адресованном мне специальном послании, — на руках у меня оказался маленький чёрный котёнок. Обычно он играл на крыше дома, неподалёку от садика на Ганновер-сквер, но однажды упал с трёхметровой высоты. Управляющий обнаружил его и принёс ко мне в корзиночке. У бедняжки был выбит один зубик и, судя по всему, повреждён позвоночник. Я позвонил ветеринару и попросил его приехать немедленно. Внимательно осмотрев животное, тот посоветовал его усыпить. В ту же секунду несчастный пациент выполз из корзиночки и взобрался ко мне на плечо, как бы моля о спасении. Нет, так вот взять и приговорить это существо к смерти было никак невозможно! Я спросил ветеринара, испытывает ли сейчас кошечка боль, и тот после некоторых раздумий ответил отрицательно: задняя часть её тельца была полностью парализована. Для уточнения диагноза он пообещал утром сделать рентгеновский снимок и унёс котёнка с собой. На следующий день я пришёл к ветеринару, и мы рассмотрели снимок: трещина в позвоночнике была обозначена достаточно ясно. Врач предупредил меня, что лечение может затянуться на долгие годы, и возможно, животное никогда уже не сможет ходить, но я решил рискнуть. Когда примерно полмесяца спустя я наведался к своей питомице в Хайгейт, она так мне обрадовалась, что я решил взять её с собой и присматривать за ней уже дома.

С этих пор каждые два часа я кормил её раствором Брэнда. Постепенно кошечка окрепла и начала передвигаться, волоча за собой заднюю часть тела — сначала очень медленно, затем быстрее, — изо всех сил пытаясь работать задними лапками. Прошло ещё несколько месяцев, и ей стали удаваться несколько полных шажков. Кошка встречала меня каждый раз, когда я возвращался из лаборатории, и в квартире не оставляла меня ни на секунду. Это была какая-то фантастическая влюблённость!

Спустя примерно год после появления у меня кошки я вынужден был отправиться в Нью-Йорк, а её оставить дома. Через три недели после начала командировки утром около пяти часов я вдруг проснулся в холодном поту. Мне привиделся ужасный сон: моя кошечка вырывалась из рук человека в белом халате с козлиной бородкой. При этом в спальне у меня остро пахло хлороформом. Когда в десять часов пришёл мой секретарь, я попросил его немедленно послать запрос в Лондон о самочувствии кошки. Никто, кроме меня, хлороформа не чувствовал, я же от него просто задыхался.

Не дождавшись ответа, я сорвался с места и спустя несколько дней был уже в Лондоне. На протяжении этого времени запах хлороформа преследовал меня повсюду. Оказалось, что со дня моего отъезда кошка прекратила принимать пищу и стала чахнуть у всех на глазах. В конце концов домохозяйка решила усыпить несчастное животное. Я уточнил время смерти кошки: оно точно совпало с моим кошмаром. У ветеринара (которого сам я никогда прежде не встречал) была действительно козлиная бородка».

Но каким образом умиравшая кошка смогла передать хозяину картину происходящего во всех подробностях? Очевидно, любое сознательное усилие с её стороны было бы тут бессильно. Остаётся предположить, что связанные узами любви живые существа, где бы они ни находились, словно деревья в лесу, состоят в незримом контакте и продолжают общаться на каком-то «корневом» уровне. Точно так же, как о гибели дерева становится известно остальным членам «зелёного братства", психическое потрясение умирающего существа по каким-то таинственным, но прочным нитям явственно передаётся любимому человеку.

Человек, который укусил привидение

Каждый уважающий себя журналист знает: если человека искусала собака, это не новость. Вот если бы собаку искусал человек…[18] Но как вам понравится новость о человеке, укусившем… призрака? Не удивлюсь, если узнаю когда-нибудь, что в царстве теней инцидент этот вызвал всенародную волну возмущения. С другой стороны, призраку — если он хочет вернуться на тот свет неискусанным — следует по меньшей мере избегать рукопашных схваток с обитателями этого мира.

Первый акт этой странной истории развернулся в маленькой подвальной квартирке на Манчестер-стрит, что за Селфриджсом. Хозяйка её, некая миссис Харрисон, слегла с гриппом, так что в то утро юная служанка понесла ей завтрак в постель. Внезапно девушка вскрикнула, выронила поднос и в ужасе захлопнула за собой дверь. «В доме мужчина! — прошептала она, задыхаясь. — Он гнался за мной, но был как тень — я видела сквозь него!» Миссис Харрисон рассмеялась: ну и фантазии у глупой девчонки! Потом

призадумалась, вспомнив, как недавно одна её гостья утверждала, что видела в комнате необычайно бледного мужчину со страдальческим выражением лица. Тем же вечером подруга, зашедшая приготовить ужин, заметила невзначай: «Ой, я и не знала, что у тебя гость… Но где он — тот мужчина, который только что сюда вошёл?»