Меж двух миров

Мысль о создании «живой машины» — своеобразного гибрида гомункулуса с вечным двигателем — зародилась у знаменитого пастора-универсалиста Джона Мюррея Спиэра около ста лет тому назад. Стоит заметить, что первую часть своего имени наш герой заимствовал у Джона Мюррея, основателя универсализма. Более того, до самой своей смерти он утверждал, что постоянно пользуется подсказками своего покойного учителя с того света.

Открытие электричества произвело на Спиэра необычайное впечатление. Человек, подверженный суевериям и от науки безнадёжно далёкий, он тут же приступил к очень странным экспериментам с батареями из меди и цинка, всерьёз полагая, что если облепить ими, как панцирем, тело медиума, то можно будет сразу же сделать массу чудесных открытий. Идея эта настолько завладела разумом Спиэра, что он стал проявлять симптомы личностной диссоциации, а именно — с помощью «духов» предрекать самому себе величайшие открытия на этом совершенно новом пути научного исследования.

Постепенно мечты преподобного Спиэра стали приобретать конкретные очертания. Первым делом новоявленному Франкенштейну понадобилась своя Мэри. Он обрёл её в лице миссис Саманты Меттлер, жены бостонского врача, несомненно, обладавшей определёнными медиумическими способностями. Однажды, впав при ней в одно из своих «высших состояний», Спиэр произнёс буквально следующее: «Ах, как всё-таки горячо, постоянно и повсеместно миссис Меттлер любима всеми! Как прекрасно влияние, оказываемое ею на окружающий мир! Где бы ни находилась она, все тянутся к ней. Она обладает необычайной притягательной силой. Друзья испытывают к ней симпатию, которая поистине безгранична, и не существует такого подвига, на который не решились бы они ради того лишь, чтобы возблагодарить её за присутствие. Удивительное влияние этой женщины на окружающих божественно, но природа его не только религиозна — не каждому дано понять его практический смысл. Влияние её — чудесный компост (почему именно этому сельскохозяйственному термину отдал предпочтение Спиэр, остаётся догадываться), все элементы которого смешаны и переплетены, что обеспечивает этой женщине сильное и весьма прилипчивое воздействие. Сей медиум (здесь уже Спиэр говорит о себе) призван высшими силами к тому, чтобы мудро проинструктировать эту женщину в отношении её истинного предназначения. Ей предстоит новая прекрасная миссия, истинный смысл которой будет открыт завтра, в десять часов утра. Пусть в назначенный час эта женщина пребывает в состоянии полного умиротворения».

Итак, время «откровения» было сообщено и, очевидно, подействовало как внушение; льстивые комплименты с обещанием «новой прекрасной миссии» смели последние барьеры благоразумия в психике впечатлительной дамы. Миссис Меттлер преисполнилась величайшим волнением и имела к тому все основания. Она и прежде ни на секунду не сомневалась, что впадая в транс, даёт «право голоса» мёртвым. Теперь же духи обратились к ней лично, да ещё и при посредстве знаменитого проповедника, пользовавшегося уважением окружающих.

Никто из тех, кто лично знал Джона Мюррея Спиэра, не сомневался в его искренности и бескорыстии. Единственным мотивом всех его сумасбродных авантюр всегда было стремление донести до неблагодарного человечества смысл воли Божией. В чём угодно можно было заподозрить этого странного священника, но только не в склонности к жульничеству. Он всегда отказывался от денег, проявлял необычайную стойкость в отстаивании своих идей (которые, несомненно, исходили откуда-то свыше) и смело шёл наперекор общественному мнению. Всё это обеспечило преподобному Спиэру уважение и авторитет окружающих, немало способствуя успеху многих его сомнительных предприятий.

Наутро, как и было обещано, Джон Мюррей Спиэр вновь погрузился в «высшее состояние» и, припав на колено, произнёс следующие слова: «Отец всех отцов и Бог всех божеств! Да свершится воля Твоя на планетах Вселенной так же, как свершается она здесь в отношении лучшей из женщин. Эта всеми горячо почитаемая дама должна будет заняться теперь благотворительностью. Потому имя её теперь — Чарити. Сила, освящённая особым благоволением Господа, сойди к ней!»

Он сжал пальцы миссис Меттлер, подышал на кулак, а когда она разжала его, заявил: «Вот ладонь, открывшаяся, чтобы всем нам выдать благословение. Свершилось!»

Объяснить дальнейшие события можно лишь приняв во внимание необычайную преданность миссис Меттлер своей новой «миссии» (всё ещё, правда, не совсем ясной); «лучшая из женщин» явно испытала с преподобным Спиэром полное духовное единение и действительно стала творить разнообразные чудеса парапсихологического толка — в частности, испытала видения, некоторые из которых оказались пророческими. Тем временем священник-универсалист взялся строить в Хай-Роке, штат Массачусетс, нового гомункулуса — механическое чудище, которому как раз и предстояло впитать в себя «принцип жизни». Донором этого самого «принципа» должна была стать миссис Меттлер, носительница открытой в ней Спиэром «энергии материнства».