Меж двух миров

Если человек жаждет осуществления какого-нибудь своего желания, а затем видит желаемое во сне, после чего мечта его вдруг случайно сбывается, то как бы ни велик был соблазн усмотреть в этом что-то пророческое, вероятность совпадения всё же выше. Предчувствие, основанное на телепатическом или экстрасенсорном восприятии (как раз и имевшем место в случае с Пенелопой) — ещё одна опасность, поджидающая исследователя. Третью ловушку представляет собой возможная путаница между понятиями «телепатия» и «предчувствие».

Телепатическое послание передаётся по неизвестным науке каналам от одного мозга другому. Предчувствие же — информация о грядущих событиях, получаемая индивидуумом самостоятельно, экстрасенсорным путём. Теоретически эти два понятия разделить несложно, но практическая интерпретация сновидений показывает, что они тесно переплетены.

В качестве первого примера приведу рассказ о собственном сновидении, датированный 3 декабря 1944 года.

Мне привиделось, что двое мальчиков читают Jisgadal Jisgadash — иудейскую молитву по усопшему (проснувшись, я сообразил, что одним из них мог быть мой племянник, Али). Я стал одеваться, вынимая одежду не из гардероба, а из стального сейфа, помеченного номером «60» (в комнате под тем же номером я накануне читал лекцию). Щели в верхней части дверцы почему-то навели меня на мысль о том, что в таком ящике вполне можно при определённых обстоятельствах сгореть заживо.

Я распрощался с мальчиками, сказав напоследок, что завтра или в один из последующих дней — в зависимости от того, будет ли открыт маршрут — отплываю в Европу. Помню ещё, я пытался натянуть через голову рубашку, и она почему-то каждый раз не налезала. Потом мальчики пообещали, что сменят меня в «Hungarian Daily» — газете, которая дала мне первую работу в Соединённых Штатах. Я сказал, что издание только выиграет от притока «свежей крови». Наше прощание было грустным. Мне казалось, что я обязательно должен буду вернуться в «Az Est» («Вечер»), будапештскую газету, в которой я работал до отъезда в Америку.

Сновидение произвело на меня тяжёлое впечатление: оно явно предрекало смерть. Относительно того, кому предназначалась молитва, сомнений быть не могло. Поскольку я в своих книгах не раз проводил параллель между появлением на свет и смертью, многочисленные намёки на момент рождения только усугубляли мои подозрения. «Gadal» в слове «Jisgadal» — часть слова «Guadalcanal» (место насильственной смерти), которое в свою очередь может ассоциироваться с тем «каналом», через который человек входит в эту жизнь.

Сейф для хранения документов — символ материнской матки (и одновременно намёк на смерть через сожжение), попытка натянуть на себя рубашку через голову — акт, символизирующий появление на свет.

Невесёлые мысли навевали и прощание, и возможность возвращения в газету «Вечер», и отплытие на корабле: последний, согласно многим древним преданиям, как раз и уносит отжившее тело после того, как оно исполнило своё жизненное предназначение.

А затем наступило внезапное озарение. Ключиком к разгадке послужил номер на дверце шкафа. «60» по-венгерски — «хатван». Но так называется и город, в котором жил мой брат Лайош, отец Али. Лайош был убеждённым сионистом, что отнюдь не улучшало его шансы благополучно пережить нацистскую оккупацию. Судя по всему, молитву по усопшему предназначалось прочесть его сыну, Али. Что если во сне я «сыграл роль» собственного брата, получив от него нечто вроде телепатического послания: «Я умер, но продолжаю жить — точно так же, как живёшь ты, умерев для иного мира в момент своего рождения»?

Предположение это кому-то покажется излишне смелым, но напомню, что смысл молитвы по усопшему как раз в этом и состоит: переступая порог смерти, человек продолжает жить, и чтобы душа его была спокойна, нам необходимо за неё помолиться. Если и отвергаем мы идею посмертного бытия, то лишь разумом. Всем сердцем каждый из нас жаждет бессмертия. На протяжении истории ничто не оказало на человечество такого влияния, как идея о том, что наша душа продолжает жить и после смерти физического тела.

Любое послание из мира мёртвых воспринимается нами не просто как «чудо»: это ещё и долгожданное свидетельство о существовании иного жизненного измерения, обрести которое человек так жаждал на протяжении всей своей истории.

Итак, передо мной встал вопрос: действительно ли умер мой брат, и если да, то когда это случилось? Если в тот самый момент, когда мне привиделся сон, значит, источником сигнала явился его угасающий разум, и сон, следовательно, имеет характер телепатического послания. Если смерть брата наступила позже, значит, это был пророческий сон с телепатическим элементом, ведь брат мой как бы пытался заранее утешить меня, используя с этой целью мои собственные философские воззрения.