Меценат

Да, как он и предполагал, тамошний учитель, заменивший в свое время милую Варвару Степановну Гурьеву (главная героиня романа «Земская учительница»), обращался с просьбой снова, как и прежде, помочь школе с приобретением необходимой канцелярии и запасов мела. Насколько Демид знал, с наступлением лета учеба в школе приостанавливалась, однако рачительный Николай Александрович не пускал на самотёк сам учебный процесс и предпочитал делать всё заранее, дабы потом ничто не отвлекало его от работы.

Что ж, просвещение – дело богоугодное, так же как и медицина. Демид был в этом твердо уверен. Помочь вот таким вот мелким земским школам он вполне в состоянии. Поэтому нужно будет съездить в Гурьево и встретиться с учителем лично. Так Акатьев и решил.

Но сначала обед! Наверняка маменька уже распорядилась накрывать на стол, и скоро его позовут в столовую.

И снова он оказался прав!

Едва Демид Макарович с наслаждением потянулся, разминая затёкшие от долгого сидения за столом мышцы, как раздался осторожный стук в дверь. Это была экономка, передавшая хозяину приглашение матушки к трапезе. Акатьев поблагодарил и, оставив письмо на столе, направился обедать.

Глава 4

За обедом Демид сообщил матери, что ему нужно будет уехать по делам. Мария Архиповна покивала головой, что всё поняла, и завела разговор о том, что с наступлением июня из губернского города вновь на летние вакации приедут в свое поместье «Крепкие Дубки» Бортниковы. Это были еще одни соседи Акатьевых, но земли их располагались в другой стороне, нежели Гурьево.

Семейство с четырьмя детьми, приезжая на лето в деревню, не прекращало активной светской жизни, устраивая званые обеды для окрестных дворян, танцевальные вечеринки, охотничьи выезды и прочие развлечения. Акатьева с матушкой туда тоже неизменно приглашали, однако, побывав однажды на одном из таких приемов, мать и сын дали себе зарок больше там не появляться. Слишком шумно, слишком суетно. А ни Мария Архиповна, ни ее сын шумных сборищ не любили.

Вот и сейчас пожилая дама выразила мысль, что в этом сезоне они тоже получат приглашение от Бортниковых.

– Вы знаете, маменька, как я ко всему этому отношусь, – сказал Демид, но тут же добавил. – Впрочем, вы можете развеяться, съездить к ним, пообщаться с соседями!..

– Посмотрим, Демидушка! Может быть, нынче никакого приглашения от них и не последует…

Сын только неопределенно пожал широкими плечами, и мать невольно залюбовалась своим ребенком. Демид, и правда уродился ладным да складным – высокий, темноволосый и кареглазый, с прямым носом и выразительными губами, полускрытыми аккуратно подстриженными усиками. Обрамляющая скулы и подбородок короткая бородка придавала ему вид солидный и серьезный, не скрывая, однако, мужской привлекательности лица. А искренняя улыбка превращала Акатьева в настоящего красавца. Вот только улыбался он довольно редко, особенно после кончины супруги и младенца. Чаще же хмурил густые брови, размышляя над делами, требующими его неотложного участия.

Вот и сейчас он, закончив трапезу, встал из-за стола, подойдя к матери, поцеловал ее руку и, сказав, что пора ехать по делам, покинул столовую.

Пожилая дама только тихо вздохнула, провожая сына светло-голубыми глазами. Как бы она хотела, чтобы ее мальчик выбрался, наконец, из той скорлупы, в которую сам себя затянул после смерти Анны, и огляделся вокруг. Ведь он еще молод – нет и тридцати шести, и вполне мог бы жениться на какой-нибудь милой девушке, которая составила бы его счастье и родила ему детей.

Не раз мать намекала Демиду на это, но он только отмалчивался, видимо, не желая бередить старую душевную рану, которая еще жила где-то в глубине его души.

Тем временем сын ее, дождавшись, пока конюх запряжет в открытый легкий экипаж каурую лошадку, отправился в Гурьево. Проезжая по холму, где в прошлый раз он практически столкнулся с молодой незнакомкой, машинально отметил, что от легкой вуали, привязанной им собственноручно на куст, растущий у дороги, не осталось и следа. Из чего мужчина сделал вывод, что и велосипед девушки тоже забрали.

А потом его мысли перескочили на другое: интересно, кто была та девушка. Явно не из простых. И само лицо, и одежда ее, да и наличие столько недешевой игрушки, как всё набирающее в последние годы популярность изобретение немецкого профессора Карла фон Дрез и названное им «машиной для бега», говорили об этом. Как человек, интересующийся каждым новым доказательством безграничности человеческой мысли и свидетельством технического прогресса, Акатьев, конечно же, слышал о велосипеде, как знал и то, что небогатым людям он недоступен, из-за изрядной цены на каждый отдельный экземпляр.