Читаем Меценат полностью

20. Но относительно этого мы еще раз рассмотрим более внимательно, что нужно сделать, чтобы не наделить их всем сразу. В число всадников следует набирать восемнадцатилетних. В этом возрасте наиболее проявляются их телесное здоровье и способности души. В сенат же — двадцатипятилетних. А то как же вручать государственные дела людям более молодого возраста, которым небезопасно и ненадежно, ввиду их возраста, вверять управление даже их частными делами? По отправлении должностей квестора, эдила или народного трибуна, пусть они занимают по достижении тридцатилетнего возраста должность претора. Упомянутые должности, точно так же как и консульскую, ты должен, по моему мнению, предоставлять только у себя дома, то есть в Риме, ради сохранения отечественных традиций и чтобы не казалось, что ты совершенно изменяешь государственный строй. Всех их избирай ты сам и не поручай выбирать кого-либо из них народной толпе, ибо они произведут возмущение; не поручай и сенату, ибо тогда начнутся интриги. Не сохраняй также их прежней компетенции, чтобы снова не повторилось прежнее, но сохрани только за ними почет, влияние же парализуй настолько, чтобы без ущерба их достоинству оно не позволило желающим производить государственные перевороты. Это будет в том случае, если, между прочим, ты им предоставишь власть только дома (в пределах Рима) и не предоставишь никому из них военной власти ни во время прохождения должности, ни сейчас же после сложения ее, но только спустя некоторое время, продолжительность которого определишь ты сам для каждого из них. Таким образом, никто из них не будет затевать переворотов, опираясь на свое звание командующих войсками, но, прожив некоторое время частными людьми, они станут вполне благонадежными. Они будут устраивать народные празднества, что лежит на их обязанности, и пусть решают во время отправления должности в городе все дела, кроме уголовных, влекущих за собою смертную казнь. Из остальных же сенаторов и всадников составь судебные трибуналы, но председательство в них вручи вышеупомянутым лицам.

21. Что касается городского префекта, то его следует назначать из людей отличившихся и прошедших все государственные должности, не с тем, чтобы он управлял в отсутствие консулов, но чтобы он, с одной стороны, во всех отношениях был начальником города, а с другой, чтобы он постановлял решения по делам, переходящим к нему как в высшую инстанцию по апелляциям на решение других, вышеупомянутых властей, и затем дела уголовные, за известными исключениями, как по отношению к жителям города, так и по отношению к живущим на расстоянии 750 стадиев от него. Сверх того, назначь и другое лицо из числа сенаторов с тем, чтобы в его руках сосредоточить контроль и надзор за происхождением, состоянием и образом мыслей лиц сенаторского и всаднического сословия, одинаково и мужчин, и женщин, и детей, и вообще находящихся с ними в близких отношениях, чтобы он пресекал такие действия, которые сами по себе и не заслуживают наказания, но которые, если не обратить на них внимания, являются причиной многих бедствий, о более же важных делах он должен докладывать тебе. Подобного рода обязанности следует возложить скорее на какого-нибудь сенатора, наиболее заслуженного после городского префекта, чем на какого-нибудь всадника. Название ему следовало бы позаимствовать от находящейся в твоих руках цензорской власти (во всяком ведь случае руководить цензурой следует тебе); ввиду этого его следует назвать младшим цензором. Обе эти должности должны быть бессрочными, если, конечно, кто-нибудь из них не скомпрометирует себя каким-либо образом или не заболеет, или не станет слишком дряхлым. Ввиду долговременной службы они, однако, ничего не смогут сделать опасного, так как первый отправляет должность совершенно гражданского характера, а второй, хотя и имеет немного солдат в своем распоряжении, но в большинстве случаев отправляет свои обязанности на твоих глазах. Ввиду этого они едва ли решатся и обижать кого-нибудь и побоятся злоупотреблять своей властью, предвидя наперед свою отставку и замещение их должности кем-нибудь другим. Пусть они получают известное жалованье, как в виде награды за службу, так и для представительства. Такое мнение подаю я тебе относительно названных лиц. Преторы же, отслужившие свой срок, могут получать в свое управление какую-либо провинцию. (Раньше прохождения претуры я не считаю возможным предоставлять им этого. До этого же они должны и по разу и по два занимать должность помощников у тех лиц, о которых я еще скажу.) Затем, они должны быть также консулами, если, как следует, провели свое наместничество, и затем только пусть получают более ответственные назначения по провинциальному управлению.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии