Метро 2033: Под-Московье (трилогия)

— А вдруг оно принесет мне несчастье? — спросила та, слегка захмелев от выпитой браги и всего происходящего. — Сама знаешь, оно ведь не для свадьбы шилось.

— Не бери в голову, — отмахнулась Нюта, хотя по спине пробежал непрошеный холодок.

— Ты свое тоже не выбрасывай, — попросила Крыся. — Может, еще пригодится.

— Мое платье в крови, — машинально ответила Нюта. Крыся как-то замялась и отвела глаза.

— Я не знаю, говорить тебе или нет. Мы теперь надолго расстаемся, может, навсегда. Помнишь сталкера Макса? Я знаю, ты помнишь. Так вот, на станции о его смерти странные слухи ходили…

— Что ж тут странного? — спросила Нюта с деланным безразличием. — Ушел наверх и погиб. Наверху опасно.

— Кто-то говорил: это Игорь упросил Верховного послать Макса исследовать Тушинский аэродром. Будто бы ему рассказали, что там еще много полезного осталось. Сам-то не пошел, небось. Игорь знал, что ты к Максу неровно дышишь. Все знали… разве от людей такие вещи скроешь? А одна девчонка мне говорила, что Макс так прощался с ней, будто знал заранее, что не вернется.

Нюта почувствовала неожиданную обиду: и на какую-то девчонку, которую она, скорее всего, никогда больше не увидит — «С ней прощался, не со мной!» — и на подругу, которая все знала и молчала так долго. А вслух спросила:

— И почему тебе, посторонней, все рассказывали, а мне нет? Хотя это именно меня в первую очередь касалось!

— Ну, может, Верховного боялись. И потом, ты, Нюточка, только не обижайся, но ведь ты сама от себя людей отталкиваешь. На Спартаке тебя считали гордой, надменной, черствой.

Нюта хмыкнула. Значит, сначала ее объявили изгоем и дразнили подкидышем, а потом удивлялись, чего это она такая неласковая? Странные люди!

— Знаешь, — сказала она небрежно, — мне кажется, ты все же дочитала эту яркую книжку, вот тебе и мерещится теперь всякая ерунда. С чего бы Верховному из-за придури сыночка лишаться одного из самых удачливых сталкеров? Да и Макс, если обо всем знал и все равно пошел, каким-то дураком выглядит. Не похоже это на него.

Крыся вздохнула. Она хорошо изучила характер подруги и знала — та скорее скажет какую-нибудь колкость, но не покажет, что у нее на душе на самом деле. Впрочем, она и не думала винить Нюту за это, тем более теперь, когда предстояло расставание.

— Оставалась бы ты со мной, Нюточка? — в который уже раз предложила она. Нюта ласково улыбнулась и покачала головой:

— Ну подумай сама, Крыська, что я здесь буду делать? У тебя теперь муж, семейные заботы, до меня ли тебе будет? А меня Кирилл совсем извел своим нытьем, еще чуть-чуть, и одна сбегу. Да и потом, я столько лет мечтала хоть что-то узнать про маму, а теперь меня от нее отделяет всего несколько станций. Ведь самую опасную часть пути мы уже преодолели…

В этот момент Нюта искренне верила, что все самое страшное у нее уже позади.

— Может быть, мы с Кириллом сюда еще вернемся, — добавила она, чтобы утешить подругу и себя заодно.

— Раз уж мы надолго расстаемся, — Крыся всхлипнула, — возьми хотя бы вот это. Мне будет спокойнее.

И она надела Нюте на шею какой-то серый матерчатый мешочек на шнурке.

— Что это? — удивилась та.

— Большой палец Алики-заступницы. Говорят, она очень помогает в женских делах и от нечаянной смерти. Это Валет мне купил, очень ценная, наверное, вещь, он даже не говорит, сколько патронов отдал. Но тебе нужнее, возьми.

Растроганная Нюта обняла подругу.

— Тинка! — раздался голос Валета, и невеста поспешила к суженому, а Нюту отозвал в сторону Семен. Он был уже порядком пьян и прислонился к колонне — бледный, в распахнутой длинной шинели.

— Уходишь, значит?

Нюта кивнула.

— Эх, а я-то думал… Может, осталась бы? Со мной?

Нюта покачала головой, лихорадочно ища слова, чтобы отказать, не обижая.

— Знаешь, может, оно и к лучшему, — сказала она наконец. — У меня такая странная судьба, а тебе нормальная подруга нужна.

— Я сам знаю, что мне лучше, — мрачно пробормотал Семен. — Ты мне будешь сейчас голову морочить, что тебя где-то там нашли, чуть ли не среди диких зверей? А мне плевать, в туннеле тебя нашли, в капусте, да хоть наверху, — он ткнул рукой в потолок. — Главное — ты классная девчонка. Стержень в тебе есть, настоящий. Скажешь, завтра можешь вдруг ни с того ни с сего зарычать, покрыться шерстью и начать на людей кидаться? А меня, да и любого из нас, в любой момент могут убить, так что зря голову ерундой забивать? Будем жить, пока живется, и про завтра не думать, а если и впрямь в зверя превратишься, — анархист усмехнулся, — стану в туннелях на поводке выгуливать!

Несмотря на грубость его слов, в них звучала какая-то странная, надломленная нежность. Так искренне и страстно с Нютой еще никто не разговаривал, тем более — взрослый и вполне видный мужчина. Вот если бы Макс когда-то сказал ей такие слова! Но Макса уже нет, он уже ничего ей не скажет. А Кирилл…