Метро 2033. Дворец для рабов

«Хватит каркать!» – как правило, после таких слов выходил из себя обычно спокойный Данька, и Женька умолкал, пожимая плечами, мол, не желаете – не слушайте, потом поздно будет. Однако не уходил, не называл их планы бредом, вникал в каждую деталь и идею, помогал собирать оружие и припасы, а потом бежал докладывать Колодезову.

Конечно же, он знал, на какое число и время назначен побег – через две недели, в его дежурство у выхода наверх. Вот только Женька вовсе не спешил открывать гермозатвор и выпускать их. В самый последний момент появились несколько бойцов, причем из старших – с кем Тим точно не сумел бы договориться.

Женька всегда был той еще сволочью, с детства, но при этом умным и рассудительным, а еще скептиком, каких поискать. Причем не просто так, не на ровном месте, а всегда способным объяснить свою позицию примерами из истории или недавнего прошлого. Но не в этот раз.

Молча они дошли до решетчатой двери в конце коридора. Конвоир отпер ее, пропуская всех в небольшой предбанник, из которого вело еще три двери. Одна – к карцеру и камерам, в которые сажали набедокуривших селян, две другие – на склад и в административный корпус.

– Вы оба, – конвоир, панибратски прозванный Максимом дядей Ваней, указал на Тима и Женьку, – со мной. А вы здесь обождите, вон, на лавки сядьте и не отсвечивайте.

Данька с Максимом вздохнули в унисон. От них больше ничего не зависело: накажут, разумеется, но изменить уже вряд ли что получится, а значит, остается только принять судьбу по возможности стойко и с достоинством. А вот куда поведут Тима, лично он почти не сомневался, как и в трудности предстоящего разговора.

– Че встали? Пошли! – прикрикнул конвоир, распахивая перед ними дверь в административный коридор.

Шаг, другой, горящие через каждые восемь метров тусклые лампы, практически не разгоняющие тьму, превращающие ее лишь в хилое подобие полумрака. Многочисленные двери кабинетов по правую руку, глухая стена по левую. Еще одна приемная, ничем не отличимая от прочих.

Конвоир кивнул на колченогие деревянные стулья, не иначе специально сюда притащенные, чтобы визитеры лишний раз подумали, нужно ли добиваться аудиенции у поселкового главы, погрозил пальцем и ушел докладывать. С его уходом в приемной словно стало еще темнее и на пяток градусов холоднее. Женька сидел, устало уронив голову на руки, локтями упираясь в бедра. На Тима он предпочитал не смотреть – не потому, что стыдился предательства, попросту не хотел встречаться взглядом.

– Зачем?

– Не догадываешься? – равнодушно поинтересовался Женька и зыркнул чайного цвета глазами, еще и головой тряхнул, отчего копна медных волос, закрученных спиралями, встала дыбом. – Я думал, ты умнее.

– А я плевать хотел на то, о чем ты там думал, – огрызнулся Тим. – Выслужиться захотел? Так Колодезов крыс и кротов не любит, хотя тебя, конечно, поблагодарит, будь уверен.

Женька потер лоб, хмыкнул, почесал левое веко и пригладил волосы, насколько уж вышло.

– Жить я хочу, Тимка, – наконец признался он, – просто хочу жить.

– Так и жил бы! Словно я мешал! – возмутился тот. – Можно подумать, я силком тянул тебя с собою.

– Помешаешь, – протянул Женька. – В том-то и дело… – И вдруг разозлился: – Думаешь, все так просто: дошел до Москвы, спустился на первую попавшуюся станцию, постучал по гермозатвору, сказал «здрасьте, это я, Тимур Волков, такой красивый и замечательный, к вам за помощью приперся, давайте дружить»?

– Ну… – Тим, слегка смущенный подобной атакой, даже не сразу нашелся с ответом. – Не совсем так.

– А как?! – рявкнул Женька. – Чего в этой Москве может быть такого, чего мы не наладили? Лекарства? Так мы пока не бедствуем, а они хрен отдадут за просто так. – Тим хотел было открыть рот, чтобы возразить, но Женька не позволил. – И не спорь! – велел он и вдруг спросил с участием в голосе: – Признайся, у тебя головокружений не бывает? Потерей памяти не страдаешь? В глазах не двоится?

– Нет, с чего бы?

– У меня книжка есть выпуска девяностых годов двадцатого века, так там множество мракобесных вещей подаются с якобы научным обоснованием. Храню лишь для того, чтобы не впасть в маразм и не навыдумывать примет на ровном месте, – сказал он и очень неприятно усмехнулся, скривив одну сторону рта. – Так вот, в одной из глав утверждалось, будто, воздействуя на человека на определенной звуковой частоте, его можно запрограммировать на совершение неких действий, если вообще не на самоубийство. Вроде как спецслужбы данным методом активно пользовались.

– И к чему ты рассказываешь мне это? – подозрительно сощурившись, спросил Тим.

– Ищу объяснение тому, отчего ты вдруг резко поглупел!

Тим и сам не заметил, как вскочил. Женька тоже оказался на ногах.