Мэтр на свободе

Я проследил за взглядом оракула, брошенным на тихо поскуливающих парней, возле которых бдительно дежурила Зубища, и мысленно поблагодарил темную сущность за подсказку.

– Я хочу знать, не задавал ли вам всем кто-нибудь вопросов. Обо мне.

И вот тогда оракул отшатнулся, насколько позволял накренившийся алтарь, а затем с ненавистью прошептал:

– А ты умеешь спрашивать, Невзун. Да, тобой действительно интересовались. Ты исчерпал на сегодня свои возможности. Ответов для тебя у меня больше нет.

Я спокойно кивнул.

– Я узнал все, что хотел.

– Тогда отпусти, – едва слышно шепнул «Алес». – Я тебе больше не нужен.

– Кто тебе сказал? – изумился я, второй рукой доставая накопитель. – От тебя знаешь сколько пользы? А советом умным поделиться? А гадостей мне наговорить? А как же та страшная месть, которую ты просто обязан учинить напоследок? Говорят, оракулы настолько коварны, что общаться с ними, тем более неопытному адепту магической академии, чрезвычайно опасно!

– Ты же светлый. – При виде амулета «Алес» вздрогнул. – Тебе ни к чему моя энергия.

– Как сказать. Кстати, ты упоминал, что я не тот, за кого себя выдаю.

– Так и есть, – напрягся Оракул, когда я положил амулет ему на грудь, рядом с погруженной в живую плоть кистью. – Смертные не видят разницы. Но тот, кто обитает за гранью, всегда узнает того, кто и сам там побывал. Ты не барон Невзун, каким тебя считает мой донор. Ты даже не человек. Ты нечто иное. Чуждое этому миру. Так же, как и я.

Я внимательно всмотрелся в блеклые глаза «Алеса».

– И ты думаешь, я позволю этой информации попасть в иное?

– Тебе меня не убить, – сжал челюсти оракул. – Я бестелесный дух. Но если я не вернусь в срок, здесь откроется дверь в иное. И тот, кто принял за меня жертву, вырвется на свободу. Ты этого хочешь? Собираешься нарушить договор? Или надеешься вернуть мальчишку?

Я хмыкнул, наскоро активируя амулет.

– Почему бы нет? Может, этот оболтус мне задолжал, а я, знаешь ли, очень жаден – долг хочу срубить, понимаешь? Я ж тогда спать не смогу. Весь испереживаюсь. А в моем возрасте волноваться вредно – от этого пищеварение нарушается.

– Ты не сможешь! – яростно дернулся подо мной оракул, почувствовав, как его сущность начинает отрываться от донора. – Он уже мертв! Ты ничего для него не сделаешь!

Я задумчиво оглядел окровавленное тело и придержал прыгающий на его груди амулет.

– Ты-то чего забеспокоился? Ты ведь тоже мертвее многих, разве нет?

– Лучше жить духом в ином, чем навеки превратиться в пособие для адептов! – простонал оракул.

Я усмехнулся.

– Что ж ты так не любишь нашего брата? А как же взаимовыручка? А знаменитое студенческое братство, в котором адепт адепту – друг, товарищ и практический материал? – Я наклонился к исказившемуся лицу «Алеса» и беззвучно прошептал в самое ухо: – Да не переживай – на пособия я тебя не отдам. И из-за мальчика не стоит убиваться. Ведь смерть не всегда необратима. И нам обоим это прекрасно известно, не так ли, коллега?

Оракул захрипел так страшно, что на шее темного едва не полопались набухшие вены. Его выгнуло, когда я выставил локоть и нагло высосал алтарь до капли. Из перехваченного спазмом горла вырвался какой-то нечленораздельный хрип, он быстро перешел в едва слышный стон, когда я активировал печать и, вместо того чтобы запереть освободившийся дух в амулете, бесцеремонно вобрал его в себя. Вернее, в ритуальный кинжал, которому было абсолютно все равно, какую энергию забирать, – из накопителя или из обычной нежити.

Еще через пару мгновений Алес успокоился и обвис на цепях безвольной куклой, а потом сделал долгий протяжный выдох, содрогнулся и на самом деле умер.

– Отлично. Не люблю долгие агонии, – хладнокровно отметил я, дотянувшись пальцами до остановившегося сердца, а второй рукой достав нож и сноровисто изменив кровавый узор на коже Алеса. – Да и ЭСЭВ никто не отменял. Так что, мальчик, если хочешь отомстить, возвращайся обратно. Пока тут действительно не открылась дверь в иное и не вылез весьма раздраженный моим поступком демон.

– Демон? – неожиданно рискнул подать голос один из светлых неудачников. – Эй, ты сказал «демон»?! Здесь?!

– Угу, и почти что сейчас, – благодушно откликнулся я, вливая в неподвижное тело остатки светлых резервов и активируя самое мощное из известных исцеляющих заклятий. Затем проворно осушил накопитель. Повторил процедуру с исцелением еще дважды. А когда ощутил под пальцами слабый толчок, вытащил из грудной клетки окровавленную руку со зловеще светящимися ногтями и удовлетворенно кивнул. – Молодец, пацан. За свою жизнь ты бороться умеешь. Осталось только вернуть тебе разум, и можно считать, что день удался.

– Невзун, обернись! – внезапно истошно заорали за моей спиной сразу два голоса. – Невзун, там же…