Мэтр

Говорят, некроманты — любимчики смерти и для каждого из нас приготовлено совершенно особое посмертие. Большинство обывателей считают, что мы заключаем с Хозяйкой душ сделку, покупая себе вечный покой ценой множества загубленных жизней. Некоторые, наоборот, верят, что после смерти в качестве наказания за земные прегрешения нас ждут страшные муки. А кое-кто наивно полагает, что некромантам известен некий секрет, который мы вызнали у мертвых и именно поэтому не испытываем страха перед неведомым.

Все это полный бред.

Никаких сделок со смертью мы не заключаем. Наказывать нас за доставшийся по наследству дар нелепо. А мертвецы, к нашему огромному сожалению, не рассказывают, что происходит по ту сторону грани. Иными словами, после смерти никаких привилегий перед остальными темные маги не имеют. Единственный плюс нашего положения заключается в том, что мы не боимся боли и досконально изучили процесс умирания. Но не думаю, что это каким-то образом может повлиять на результат.

Собственно, я был готов ко всему, когда мой разум поглотила кромешная тьма. К торжественному гласу с небес, слышащемуся со всех сторон злорадному хохоту, задушевному разговору, холоду, обжигающе яркому свету… К чему угодно, кроме того, что окажусь в том же самом месте, где моя душа отлетела от тела.

Не узнать замок барона Невзуна было невозможно, несмотря на то что выглядел он совсем не так, как я помнил. Разгромленный холл снова был целым и сиял безупречной чистотой. Сорванные с петель и измочаленные в щепы двери висели на положенных местах. На тщательно оштукатуренных стенах и недавно побеленном потолке не виднелось даже крохотной царапинки. В разожженном камине весело и по-домашнему уютно потрескивал огонь. Возле него стояли два старых кожаных кресла. А на каминной полке загадочно посверкивал хрустальными гранями пузатый графин с темнеющей на дне темно-красной жидкостью, словно старый барон минуту назад вышел и вот-вот собирался вернуться с новой бутылкой.

— Кто вы? — Испуганный детский голос застал меня врасплох и вынудил отступить на шаг, одновременно пытаясь найти говорящего. — Что вы делаете у меня дома?

Я наконец заметил выглядывающие из-за кресла голые пятки и как можно более мирно предложил:

— Может, сперва выйдешь? Поговорим.

Из-за кресла показалось безусое, на редкость худое и густо покрытое веснушками лицо, обрамленное непослушными рыжими волосами, и я удивленно приподнял брови: откуда тут взялся мальчишка? Он же мертв, впрочем, как и я. Но почему его душа осталась в замке вместо того, чтобы отправиться на перерождение?

— Ты что здесь делаешь? — осведомился я, находясь в на редкость благодушном настроении.

Мальчишка беспокойно зыркнул в сторону двери и неохотно признался:

— Прячусь.

— От кого?

— Хозяина боюсь.

— Барона, что ли? — удивился я. — А какое тебе до него дело? Почему не уйдешь? Тебе же можно!

Пацан неожиданно шмыгнул носом и выбрался из-за кресла целиком. Все такой же худющий, в замызганной серой рубахе и латаных-перелатаных штанах с огромными дырами на коленках.

— Не могу я отсюда уйти, господин. Решетка на воротах не пускает.

Я удивленно приподнял брови.

Не дело это, что по замку призраки болтаются. Ладно я, у меня трансформа живучая, так что какое-то время мой дух побродит по этому месту неприкаянным. Но пацана-то что здесь удерживает? Может, я поторопился и допустил оплошность? Или трансформа чего-то не учла? Но тогда тем более нельзя допустить, чтобы этот дух в кого-нибудь или во что-нибудь вселился — нам только второго лича здесь не хватает.

— И давно ты здесь находишься? — деловито осведомился я, поняв, что должен срочно исправить ситуацию.

Мальчик нахмурился:

— Не помню.

— Так. А через решетку пройти не пробовал?

— Как?! Она ведь железная, господин! — изумился он. — Как я сквозь нее проберусь?!

Я чуть не присвистнул:

— А вот это уже интересно. Ну-ка, пойдем со мной.

Мне действительно стало любопытно и захотелось разобраться, почему невинная душа не может покинуть замок.

Однако когда я протянул руку, мальчишка инстинктивно отпрянул, прикрывая голову. Синие глаза стали большими-пребольшими, в них на мгновение отразился ужас, а затем тонкие губы упрямо сжались, заостренный подбородок дерзко вскинулся, после чего сопляк ощетинился, как испуганный котенок, сжал кулаки и сердито зашипел:

— Что вам от меня надо?!

М-да. Здорово Невзун его напугал. Даже после смерти страх перед побоями никуда не делся.

— Пойдем посмотрим на твою решетку, — спокойно предложил я, не убирая руки. — Тебя как зовут?

— Вальт, — неохотно признался пацан, неуверенно покосившись на дверь. — Но мама называла Вальтиером.

— Чей ты сын, она тебе сообщила?

— Вам-то что? — неприязненно буркнул он, бочком двинувшись к выходу.

Я пожал плечами и направился следом.

— Ничего. Просто стало интересно, унаследовал ты отцовский дар или нет. И не он ли стал той самой причиной, по которой ты не можешь отсюда уйти.

Мальчишка замер, а потом поднял на меня недоверчивый взгляд.

— Вы что, маг?

— Самую чуточку, — улыбнулся я, стараясь не показывать зубы. — Мы с твоим отцом, можно сказать, коллеги.