Методика обольщения

— Да, — лицо Керри засветилось гордостью и обожанием, — он действительно силач. Знаете, согласно теории древнего историка Гальфрида Монмутского, история английского Стоунхенджа связана с ирландскими великанами. Якобы это они, по совету великого Мерлина, перетащили туда гигантские камни и побросали как попало. Когда я смотрю на Кевина, мне кажется, что в этом предании говорится о нем. Кевин высоченный, рыжеволосый и очень красивый. А какой он умница! Он ведь тоже преподает у нас, в Бентли.

— Он филолог или историк?

— О нет, он химик-органик, его специализация — биополимеры. И кстати, это он подарил мне ноутбук на двадцатипятилетие. Кевин — просто чудо. Самый замечательный брат на свете.

Теперь понятно, подумал Эрик, что может вывести ее из состояния спячки: упоминание о брате. Надо же, как возбудилась! Не приведи бог сказать о нем что-нибудь негативное — с кулаками бросится. И еще: поскольку подарок Кевина явно свеженький, можно сделать определенный вывод о возрасте Керри. Она младше Ланы, хотя они и учились вместе.

— А вы, Керри, уже начали преподавать?

— Веду семинары на втором и третьем курсах. Эрик покивал.

— Мне однажды предложили прочитать цикл лекций о латиноамериканской литературе в университете Оттавы.

— И что же?

— Отказался… Меня это не привлекает — так же как вас журналистика. Видите ли, я по своей природе не публичный человек. Мне нравится сидеть дома и копаться в книгах, а разглагольствовать перед аудиторией я просто не умею. Лекции же нельзя сначала записать, а потом зачитать вслух. Тут надо импровизировать по некоей канве, не теряя нити повествования, увлекать своей речью слушателей…

Я так не смогу. Да и что нового я сообщу об испаноязычной литературе? О ней уже все сказано и написано — причем людьми куда более умными и сведущими, нежели я.

Керри смотрела на Эрика с любопытством:

— Вы самокритичны. Раз вас пригласили, значит, полагали, вы все-таки можете сообщить нечто новое. Потом, вы же постоянно пишете. И говорите очень легко и свободно. Не знаю, не знаю… По-моему, человек, обладающий такими качествами, способен читать лекции. Зря вы отказались.

У нее обо всем собственное мнение, заключил Эрик, причем весьма категоричное.

— А какова тема вашей диссертации?

— Тема сама по себе вам ничего не скажет, но там говорится обо всем на свете: персонажах кельтской мифологии, руническом алфавите, институте друидов — и все это увязано в один узел.

— Занятно… Видите этот красный знак слева?

— Вижу. Что он означает?

— Что мы уже въехали на Принс-Эдуард-Каунти. Минут через двадцать будем на месте. Правда, не стану обещать, что сразу после разгрузки вещей вы сможете начать полноценный отдых: вначале надо расконсервировать дом. Там два месяца никто не жил.

— Ничего, Эрик, я вам помогу. Если вы сориентируете меня на кухне и покажете, где что лежит, я быстренько приготовлю что-нибудь на скорую руку. Думаю, мы оба в равной степени проголодались.

Родовое гнездо Эрика произвело на Керри сильное впечатление. Она, в отличие от Ланы, не выражала свои эмоции визгом, прыжками и хлопаньем в ладоши, но на ее лице отразился неподдельный восторг.

— О-о-о… — только и сказала она. — Провести здесь лето — предел моих мечтаний.

Старый трехцветный дом действительно был хорош: он походил одновременно и на рождественскую игрушку, в которую вставляется лампочка, и на модель, собранную из конструктора «Лего». Снизу его окаймляла полутораметровая полоса из белого узкого кирпича. Со стороны фасада она выдавалась вперед и превращалась в подножие открытой веранды. Четыре тонких столба, между которыми вились узорные перильца, удерживали над ней легкую жестяную крышу. Изящное крыльцо из пяти ступенек было пристроено к веранде сбоку; белая дверь вела непосредственно в дом, сложенный из темно-коричневого неровного и крупного кирпича. Квадратные окна на первом этаже были несколько больше по размеру, окна второго этажа по форме напоминали морских звезд. Сверху все это великолепие накрывала двухскатная крыша, покрытая ярко-красной черепицей.

Эрик, отдуваясь, втащил в гостиную сразу две сумки, Керри вошла за ним и замерла на пороге.

— Какая прелесть!

— Вы о чем?

— Об этом кресле. Оно восхитительно!

Старинное плетеное кресло-качалка было знакомо Эрику с детства. Прожившее на белом свете лет восемьдесят, оно могло считаться подлинным раритетом.

— Из ротанга?

— Берите выше, Керри. Это сейчас все делают из ротанга, а наша качалка сделана из настоящего бамбука и привезена то ли из Лаоса, то ли из Камбоджи. В ясные дни можно вытаскивать кресло на веранду и качаться себе на солнышке. Или любоваться на закат. Удивительно приятное времяпрепровождение.

— Вы разрешите мне в нем покачаться?

«Все женщины как дети», — снисходительно подумал Эрик.

— Разумеется. Идемте, Керри, я покажу вам вашу комнату. Она на втором этаже.