Метод Сократа: Искусство задавать вопросы о мире и о себе

Помимо сказанного, эта теория объясняет, каким образом Сократ, утверждающий, что он ничего не знает, все-таки способен иметь четкие ориентиры относительно сложных тем – например, быть уверенным, что несправедливо обращаться с другими гораздо хуже, чем терпеть несправедливость в отношении себя. Такие убеждения нельзя записать в разряд чего-то такого, что он знает. Они кажутся ему верными только из-за того, что выдержали все испытания и проверки. Не исключено, однако, что может появиться какой-то новый аргумент – или новый оппонент, – достаточно сильный для того, чтобы вскрыть какую-то непоследовательность в убеждениях Сократа. Таким образом, считая непротиворечивость критерием истинности, надо иметь в виду, что она никогда не способна решить вопрос раз и навсегда. Она заставляет считать любые мнения временными и пребывать в постоянном поиске дополнительных подтверждений или опровержений.

Последовательная ошибочность. Но насколько надежным критерием истинности может служить непротиворечивость? Сократическое предположение, используя формулировку Властоса, состоит в том, что у всех есть хотя бы какие-нибудь истинные убеждения – фундаментальные моральные интуиции, которые можно считать надежными. Ложные убеждения в любом случае рано или поздно вступят с ними в противоречие – или вступили бы, если бы ими занялся Сократ. Во многих ситуациях такая гипотеза весьма продуктивна, но сказанное не означает, что она верна всегда и везде. Интересно порассуждать о том, способны ли системы отвергаемых Сократом идей поддерживать внутреннюю последовательность, причем сверху донизу, и таким образом отбивать даже самые решительные попытки выявить в них противоречия[105]. На эту проблему обращает внимание платоновский Сократ.

Кратил, 436c–e

КРАТИЛ. Да вот тебе вернейшее свидетельство того, что законодатель не поколебал истины: ведь иначе у него не могло бы все быть так стройно. Разве ты не видишь этого – ты, который говорил, что все имена возникли по одному и тому же способу и направлены к одному и тому же?

СОКРАТ. Но знаешь, друг мой Кратил, это не оправдание. Ведь если учредитель обманулся в самом начале, то и остальное он поневоле делал уж так же, насильно согласовывая дальнейшее с первым. В этом нет ничего странного, так же ведь и в чертежах: иногда после первой небольшой и незаметной ошибки все остальное уже вынужденно следует за ней и с ней согласуется. Поэтому каждому человеку нужно более всего внимательным быть при начале всякого дела, и тогда нужно обдумать, правильно или нет он закладывает основание. А коль скоро это достаточно испытано, остальное уже явится следом.

Вы, вероятно, без труда припомните свои споры с людьми, чьи убеждения казались вам дикими, но при этом последовательными. Вопрос в том, на самом ли деле они отличались непротиворечивостью – или то была лишь видимость, обусловленная отсутствием у вас сократовского таланта найти в них несоответствия. С афинских времен этот вопрос ничуть не стал проще. Мы живем в пору поляризации: у людей диаметрально различные представления о мире. Сократический вопрос заключается не только в том, согласуются ли взгляды, которые они высказывают, с их более глубокими убеждениями, – он еще и в том, согласуются ли эти самые глубинные убеждения друг с другом. Однако чем ближе подбираешься к этим убеждениям и их взаимосвязям, тем эмоциональнее люди защищаются. Вот почему сократическое вопрошание очень редко оборачивается резкими политическими преображениями (не исключено, что такое не происходит вообще никогда). В лучшем случае – лишь постепенными.