Пол ванной комнаты был из таких же сосновых досок, как и пол моей комнаты. Я много раз осматривала ванную на предмет поиска новых преимуществ. Но все, что я видела, было либо прикручено к полу, либо приклеено, либо его никак нельзя было применить. Я могла унести мусорное ведро, но что бы я стала с ним делать? Грязная тряпка на умывальнике представляла собой крошечный и неимоверно засаленный лоскут ткани шесть на шесть дюймов. Не считая этих предметов, ванная комната была лишена обычных для таких помещений предметов, которые вполне могли бы превратиться в преимущества. Никаких очевидных моющих средств, никаких кусачек для ногтей, никаких пинцетов. Черт возьми, даже зубная нить могла бы стать грозным оружием.
Несмотря на то, что я уже смирилась с тем, что ничего полезного в ванной нет, защелкнув за собой дверь, я снова тщательно осмотрела небольшое пространство и снова ничего не обнаружила. Я бочком пробралась к унитазу и да, если вас это так интересует, опорожнила мочевой пузырь. Мое пузо с ребенком касалось закругленного края ванны, а левый локоть лежал на умывальнике. Облегчившись, я встала и наклонилась, чтобы подставить лицо под струю из крана и проглотить столько воды, сколько только сможет выпить мой пересохший рот. Грязной тряпочкой, которой я уже пользовалась много недель, я быстро протерла подмышки и некоторые другие места.
Я развернулась, пожирая ванну взглядом, исполненным животного желания. О, как же мне хотелось повернуть ручку горячего крана и опуститься в воду, выжечь вонь со своего тела. Я поставила левую ногу на унитаз. Балансируя на правой ноге, я в обход огромного живота, не позволяющего мне даже повернуться в тесном промежутке между ванной и стеной, потянулась к щиколотке, чтобы почесать свою волосатую ногу.
В таком положении моя голова была наклонена вперед и чуть в сторону. И тут я заметила предмет, ожидавший меня здесь все это время. Он очень хорошо спрятался и замаскировался. И тем не менее он находился у меня буквально под носом.
Бутылка отбеливателя.
Прямо передо мной. Бутылка объемом в один галлон. Без этикетки. Она была так хорошо втиснута в канавку на задней поверхности унитаза, что ее совершенно не было видно. И знаете еще что? Аллилуйя, Аллилуйя! Когда я присела на корточки, чтобы вытащить из-за унитаза свою новую находку, конечно же, я обнаружила, что бутылка на три четверти полна.
Мой план
На дне мусорного ведра лежал дополнительный полиэтиленовый пакет. Я схватила его и сунула себе в брюки.
Я поставила бутылку на место, понимая, что во время этого посещения туалета мне не удастся набрать хлорки, но не сомневаясь, что к концу этого жаркого дня я что-нибудь придумаю.
– Выходи, твою мать, – заорал он, вполне предсказуемо колотя по двери кулаком.
Дверь затряслась. Всякий раз, когда он так делал, я опасалась, что древние доски не выдержат и треснут. А я увижу его кулак.
– Да, сэр. Уже выхожу. Простите, я плохо себя чувствую.
Это, конечно, было неправдой, зато поспешно возвращая бутылку на место и косясь на трясущуюся под его ударами дверь, я успела придумать, как мне безопасно вынести из туалета хлорку. Так что мне вовсе не нужен был целый день для того, чтобы выстроить план.
– Простите, пожалуйста. Я сейчас. Меня тошнит.
– Да мне насрать. Выметайся сию секунду.
Я открыла дверь, ссутулила плечи, приняв позу низшего и покорного существа, и быстро засеменила обратно в камеру.
Он запер меня своей идиотской связкой ключей.