Меткий стрелок

С этими словами Алексей Петрович извлек из кармана маленькую аудио-кассету и положил ее на стол к Денису.

— Это кассета из автоответчика, — пояснил он. — Телефонный аппарат разбит вдребезги. То ли сама Гордина в запале смахнула его на пол, то ли кто-то другой его разбил. Дело в том, что автоответчик Гординой был устроен весьма интересным образом. Он не только отвечал на звонки, но и мог записывать саму беседу. Весьма полезная штука для журналиста.

— Ничего не понимаю, — потер переносицу Денис. — Как же так вышло, что никто не обнаружил эту кассету? Ведь достаточно было перетрясти остатки телефона.

— Все дело в том, — сказал Кротов, — что при падении откололась верхняя панель телефона — и кассета отлетела далеко в сторону. Там в полу, рядом с ножкой дивана, откололся кусок паркетины. Вот в эту выбоину кассета и закатилась. При осмотре квартиры диван передвигали, поэтому кассета была сильно повреждена. Мне пришлось склеить пленку и заменить пластиковый корпус. От записи мало что осталось, однако несколько слов разобрать можно.

Кротов улыбнулся, достал из кармана маленький диктофон, вставил в него кассету и нажал на «пуск».

Сначала раздался шум, похожий на чей-то горестный, протяжный вздох.

— Дефект пленки, — тихо пояснил Алексей Петрович. — Вот сейчас.

«Да… — раздался строгий женский голос. — Ты меня знаешь, я церемониться не стану…»

«Подожди, — ответил ей мужской. — Давай не будем пороть горячку».

«Насчет „пороть“ — это ты к своим потаскушкам. Я на твои масленые глазки не клюну».

«Но…»

«Никаких „но“. В общем, так, душа моя, либо ты возвращаешь, что мне причитается, либо завтра же заявление ляжет на стол прокурору. Вместе с записью этого разговора».

«Подожди. — Мужской голос зазвучал слегка ошарашенно. — Ты что, записала наш разговор на пленку?»

«Поразительная догадливость! И какая быстрота мысли!»

«Хм… Ну что ж, это меняет дело».

«Рада, что ты пришел к такому выводу. Я…»

Тут опять послышались какие-то шорохи, и Кротов выключил диктофон.

— Это все? — озадаченно спросил Филя.

— Все, — кивнул Алексей Петрович. — И это-то удалось восстановить с большим трудом.

— Да-а, — протянул Филя. — Негусто.

— И что это доказывает? — вмешался в разговор Голованов.

— Многое, — уверенно сказал Кротов. — И прежде всего — мотив. Доказать, что на пленке записаны голоса Шустова и Гординой, не составит труда. Правда, Гордина мертва, но ведь на радио наверняка сохранились архивные записи ее передач.

— Но ведь он ей даже не угрожал, — возразил Филя. — Наоборот, это она ему угрожала!

— Мотив на лицо, — четко сказал Денис. — Шустов опасался, что Гордина отправится к прокурору с неким заявлением. То, что в этом заявлении содержалась информация, компрометирующая Шустова, не вызывает никаких сомнений. Так что… — Денис посмотрел на Филю, — мотив на лицо.

— Все равно, — пожал плечами Агеев, — мотив мотивом, но доказательств-то нет. Можно, конечно, прокрутить эту пленку для Озеровой. Так сказать, для пущей убедительности…

— Между прочим, на этой пленке имеется еще одна запись, — с лукавой улыбкой сообщил Кротов.

Все уставились на него, открыв рты. А Филя покачал головой и с укоризной сказал:

— Ну, Алексей Петрович, такого коварства я от тебя не ожидал. Говорили мне, что работа в спецслужбах плохо влияет на характер людей, но я не думал, что до такой степени.

— В самом деле, Алексей Петрович, — пробасил Володя Демидов. — Сейчас как-то не время для дешевых эффектов.

Кротов усмехнулся.

— Эффекты, Володя, здесь ни при чем. Просто я дал вам время, чтоб вы смогли переварить первое блюдо. А на второе у меня припасено кое-что поинтереснее. Я могу приступить?

— Давайте, — кивнул Денис.

Кротов нажал на «пуск» и положил диктофон на стол.

В диктофоне немного пошуршало, затем сиплый мужской голос произнес:

«Шустов — мой клиент. Я не могу наехать на него просто так, без причины».

«А я вам этого и не предлагаю. Если Шустов ваш клиент, значит, он должен как-то с вами расплачиваться за оказываемые ему услуги. Так?»

«Хм. Само собой. Попробовал бы он не расплатиться».

«А что делают с клиентом, если он отказывается платить? Либо если заплатил гораздо меньше, чем может?»

Пауза.

«Куда это ты клонишь?»

«Ну, допустим, пришел он к вам и поплакался в жилетку. Мол, простите меня, господа разбойнички, рад бы заплатить больше, да не могу — дела идут из рук вон плохо».

«Плакать он умеет, — согласился сиплый голос. — И что?»

«Как — что? Разбойнички ведь тоже люди. Подумали, подумали — и пожалели сиротинушку. „Черт с тобой, — говорят. — Давай копеечку и иди себе с Богом. До лучших времен“».

«Ты это… Насчет разбойничков-то полегче…»

«Не думала, что вы такой чувствительный, господин Мазай. Вроде при вашей работе обращать внимание на такие мелочи не с руки».

«А ты в мою работу не лезь. Много вас таких, советчиков. Короче, говори, чего хочешь. И давай без предисловий».