Меткая Пуля

Вдруг показался Серый Медведь, вне себя от горя и бешенства. Размахивая знаменем, которое держал в руке, и коленями управляя великолепным конем, он ворвался в плотные ряды неприятеля с тщетной надеждой ободрить своих воинов и восстановить равный бой. С коня и всадника струились кровь и пот, на искаженном лице вождя уже лежала печать смерти, но в нем еще сияла восторженность, глаза метали молнии, и дрожащей рукой он заносил топор, окровавленный до самой рукояти.

За ним следовали человек двадцать преданных воинов, также раненых, но, подобно ему, твердо решившихся не пережить своего поражения.

Домчавшись до передовых постов американцев, Серый Медведь остановился, нахмурил брови, судорожная улыбка мелькнула на его губах, он гордо поднял голову, привстал на стременах и медленно обвел вокруг себя пристальным взором.

— Братья черноногие! — вскричал он громким голосом. — Вы не умеете быть победителями, так научитесь, по крайней мере, умирать. За мной, мои верные воины!

И, вонзив шпоры в бока лошади, которая заржала от боли, он ринулся на американцев с кучкой воинов, которые сопровождали и поклялись не бросать его. Это небольшое число людей, обрекших себя на смерть, было поглощено массой охотников и скрылось среди них. Несколько мгновений длилась глухая борьба, ужасное побоище, резня, которую трудно передать пером, исполинский бой пятнадцати полунагих человек с тремястами, потом волнение мало-помалу утихло, опять восстановилось спокойствие, и ряды охотников вновь сомкнулись.

Черноногие герои легли костьми, устроив себе кровавые похороны: сто двадцать американцев пали на поле битвы, покрыв собой тела врагов.

Лишь один отряд Белого Бизона еще сопротивлялся, но пробил и его последний час — майор Мелвилл преследовал его с тыла, граф де Болье нападал на него с фронта. Произошла страшная схватка. Индейцы упорно сопротивлялись и дорогой ценой уступали белым победу, но, стесненные со всех сторон, падая под меткими выстрелами охотников, они вскоре пришли в замешательство, бросились в разные стороны и пустились бежать.

Только один человек остался на месте действия, холодный и бесстрастный.

Это был Белый Бизон. Опираясь на свою длинную саблю, бледный, но с гордым взглядом, он и теперь еще смотрел на противников с выражением вызова, хотя не мог уже более с ними биться.

— Сдавайтесь! — крикнул Меткая Пуля, бросаясь к нему. — Сдавайтесь — или я убью вас без пощады!

Вождь презрительно улыбнулся и не удостоил охотника ответом.

Неумолимый охотник схватил свою винтовку за дуло и взмахнул ею над головой.

Граф быстро остановил его руку.

— Оставьте, Меткая Пуля! — вскричал он.

— Зачем вы его удерживаете? — холодно промолвил старик.

— Я не хочу, чтобы он вас убил, — возразил молодой человек.

— Стало быть, вы убьете меня, граф де Болье? — заметил старик язвительно.

— Нет, — с презрением ответил молодой человек. — Бросьте оружие, я дарую вам жизнь!

Изгнанник взглянул на него со злобной ненавистью.

— Вместо того чтобы приказывать мне бросить оружие, — насмешливо спросил он, — почему вы не пытаетесь отнять его у меня?

— Потому что щажу вашу старость, щажу ваши седые волосы.

— Щадите? Сознайтесь лучше, благородный граф, что вы трусите.

При этом кровном оскорблении молодой человек затрепетал, лицо его покрылось смертельной бледностью.

Американцы окружили их и с беспокойством ждали, что из этого выйдет.

— Кончим скорее, — крикнул майор Мелвилл. — Убейте бешеное животное!

— Позвольте только одну минуту, — обратился к нему граф. — Я один кончу это дело.

— Как хотите, граф.

— Так вы желаете сразиться со мной? — спросил де Болье у изгнанника, который все время оставался бесстрастным.

— Да, — ответил старик сквозь зубы, — я хочу биться на смерть, это будет борьба не двух человек, но двух начал, я ненавижу вашу касту, как вы ненавидите мою.

— Согласен!

Граф взял две сабли из рук тех, кто стоял к нему ближе, и бросил одну из них к ногам изгнанника. Тот наклонился, чтобы взять ее, но в ту минуту, когда он хотел поднять голову, Ивон прицелился в него из пистолета и выстрелом раздробил ему череп.

Молодой человек обернулся к своему слуге в порыве бешенства.

— Несчастный! Что ты наделал?! — вскричал он.

— Что прикажете, сударь, убейте меня, если хотите, — наивно возразил бретонец, — но — ей-Богу! — это было свыше моих сил, я так струсил!

Изгнанник был убит наповал и унес с собой в могилу тайну своего имени.

— Полно, полно! — вмешался майор. — Не сердитесь на бедного малого, он думал поступить как лучше, и что касается меня, то я разделяю его мнение.

Этот случай не имел других последствий.

Пока во дворе форта происходила эта сцена, Джон Брайт, спешивший как можно скорее успокоить жену и дочь, отправился их отыскивать, но напрасно он обошел все строения в форте, где они скрывались еще за несколько минут до этого, — их нигде не оказалось.

Бедный переселенец вернулся с расстроенным лицом и с отчаянием в сердце сообщить майору об исчезновении его жены и дочери, вероятно похищенных индейцами.

Не теряя времени, майор приказал десяти охотникам отправляться на розыски.