Метка тьмы

У страха было мускусное, сладкое послевкусие, хотя последнее, возможно, было из-за его крови. Теперь, когда я заметила обостренные чувства этого нового тела, то поняла, что они были очень взбудоражены.

Внезапно мне стало понятно, что Луи-Сезар был не просто сердит; он был разъярен: горячий, пряный аромат исходил от него волнами, и у меня появилось такое чувство, что большей частью его ярость была направлена на меня — или скорее на Томаса — чем на Джимми. Этот аромат был перепутан со многими другими внезапно обступившими меня со всех сторон: слабый, отдаленный запах канализации, проходящей глубоко под землей, дыма дизеля и сигаретных окурков на автостоянке, а также сильного запаха квашеной капусты от дневного рубена[14] в мусорном контейнере. И напротив мое тело, пахло очень хорошо, по-настоящему хорошо, и сначала я думала, что это вызвано тем, для меня это знакомый аромат. И только потом до меня дошло, что фактически оно пахло как любимая еда, горячая, свежая и готовая к употреблению. Никогда до этого момента я не думала, что кровь пахнет сладостью, как теплый яблочный пирог или горячий сидр в холодный день. Я почти ощущала вкус крови, бегущей под теплотой той кожи, представляя, как обильно она будет стекать вниз по моему горлу. Мысль, что я пахну как пища для Томаса, поразила меня до такой степени, что я не заметила, что произошло прямо передо мной, пока это уже на половину не свершилось.

Удушающее облако голубого газа вздымалось вокруг нас, задымляя автостоянку и вызывая резь в моих глазах. Прозвучало несколько выстрелов, и я услышала, как Луи-Сезар кричит Приткину, чтобы тот посторонился. Наверное, он боялся, что маньяк, нарезающий круги вокруг нас, чтобы подобраться к месту схватки с другой стороны, собирается поразить меня вместо Джимми. Поскольку я была солидарна с ним в этом мнении, то не вмешивалась. В мои намерения входило войти в гущу голубого марева, и попытаться найти свое тело прежде, чем его прикончат, и в этот момент оно, крича и задыхаясь, выползло из вредного облака. Я не понимала, чем вызвана такая реакция — так как у меня не было проблем с дыханием — пока не вспомнила, что Томасу не нужно дышать, и все время моего пребывания в нем, я этого просто не делала. От этой мысли я начала задыхаться как рыба, в то время как мое тело подползло и обхватило мои лодыжки.

— Помоги!

— Со мной все в порядке? — Я упала на колени, тем самым фактически свалив нас обоих, и начала ощупывать себя повсюду. — Скажи мне, что ты не допустил моего ранения!

Слова с трудом вырывались сквозь пульсацию в моем горле, но кроме тонкой линии пореза на моей злополучной шее и ошеломленных, слезящихся глаз, я вроде бы была невредима.

— Будь тут, — сказала я изрядно сконфуженному Билли Джо. — Я пошла за Джимми.

Моя голова кивнула, а рука махнула мне. Я задержалась, чтобы подтянуть блузку на Билли прежде, чем что-нибудь выскользнет, чтобы со спокойно душой окунаться в стычку.

Приткин что-то вопил, и хотя я могла расслышать его, но кроме этого мне было слышно и все остальное, и я действительно подразумевала все. Разговоры в раздевалке были настолько отчетливо слышны, словно они велись не на расстоянии в половину автостоянки от меня. Музыка от звякающих игровых автоматов и спор между официантом и одним из поваров на кухне были абсолютно четкими, как колокольный звон. Я слышала: пульсы немногих оставшихся в живых оборотней, некоторые из которых пытались заползти под автомобили, дыхание всех вокруг меня и даже шелест маленького листка бумаги, пролетевшего по ряду — все это превратило тихую ночь в час пик в особо людном месте. Возможно, вампы знали, как нужно выбирать или дифференцировать тривиальные и жизненно-важные вещи. Думаю, что да или они были сумасшедшими. Но я не знала, как это делается, и хотя видела мрачное лицо Питкина, но не могла разобраться, что его так разъярило.

В какой-то момент, находясь в сердцевине голубого вредоносного вихря, я узнала, что глаза Томаса видят лишь очертания без каких-либо характерных признаков. Однако было совсем не трудно разобрать, что упавшее тело принадлежит гигантской крысе. Черт. Я так и знала, что они напортачат. И хотя я не буду проливать слезы по Джимми, но все же мне хотелось бы узнать, что он хотел поведать мне о моем отце. К тому же, мы заключили сделку, и мне не нравилось, что мои так называемые союзники переиграли все, не удосужившись согласовать это со мной.