Метка Каина

Вместо того Дэвид подошел к маленькому журнальному столику и достал из сумки карту. Он развернул мягкий, печально поблекший лист и внимательно всмотрелся в крошечные синие пометки. Звезды уверенно и аккуратно были нарисованы рядом с названиями населенных пунктов. Поразительными названиями. Аризкун. Элизондо. Сугаррамурди. Почему отмечены именно эти места? Почему вообще у его деда оказалась эта карта?

И как могло получиться, что его нищий дед владел двумя миллионами долларов, к которым так ни разу и не прикоснулся?

Дэвид решил, что нужно поскорее узнать, есть ли какие-то рейсы до Бильбао.

3

В набитой людьми зоне прибытия аэропорта Бильбао Дэвид открыл свой ноутбук и отправил электронное сообщение Фрэнку Антонеску. К сообщению он приложил собственную цифровую фотографию — с басконской газетой в руке, чтобы доказать: он действительно прибыл в эту страну ради того, чтобы выполнить последнюю волю деда. Все это предприятие выглядело сюрреалистичным, на грани полной глупости, и тем не менее именно этого желал его дед. И потому Дэвид был только рад повиноваться ему.

Несмотря на проблемы с разницей во времени, адвокат сразу же прислал ответное сообщение и с впечатляющей деловитостью сообщил, что деньги уже переводятся.

Заглянув на соответствующий сайт, Дэвид проверил свой банковский счет. И правда, они были уже там. Деньги действительноуже лежали на его счету.

Два миллиона и сто тысяч долларов.

Дэвид чувствовал себя слегка растерянным, но также и бесконечно довольным.

Он был богат, но при этом пребывал в полном замешательстве; он чувствовал себя не в своей тарелке. Это было похоже на то, как если бы кто-то тайком прокрался в его дом и позолотил всю мебель. Да можно ли теперь садиться на эти стулья?

Закрывая ноутбук, Дэвид зевнул, потом зевнул еще раз и посмотрел сквозь широкое стекло дверей терминала. Снаружи шел дождь, настоящий ливень. А Дэвид очень устал. Завтра ему неплохо было бы отдохнуть от всех этих приключений.

Без особого смысла прикрываясь газетой «Эль Коррео», Дэвид покатил свой чемодан к стоянке такси; его спас некий бодрый таксист в яркой майке футбольного клуба «Барселона», поверх которой был надет щеголеватый кожаный пиджак; таксист непрерывно курил и болтал, когда они выбирались из аэропорта.

Такси мчалось по залитому дождем шоссе. Слева виднелась далекая серая масса Атлантического океана, справа неожиданно высились горы, уходящие в облака; на крутых склонах между ними прятались стальные конструкции бумажных фабрик, и эти фабрики, с высокими трубами красного кирпича, выпускали длинные ленты дыма цвета посеревшего от времени белого белья.

Дэвид опустил окно, позволяя дождю заливать лицо. Прохладный дождь был хорош — потому что пробивал усталую онемелость; он будил, он напоминал. Дэвид смотрел на Страну Басков. Он был здесь.

За время своего тридцатичасового перелета вокруг земного шара Мартинес успел провести кое-какие исследования — нашел в Интернете все, что мог, не только о Стране Басков, но и о жителях, ее населяющих.

Теперь он знал, что кое-кто полагал, будто баски произошли прямиком от неандертальцев. Он знал, что у них удивительно длинные мочки ушей. Он знал, что их язык уникален и не находится в родстве ни с одним другим языком мира; он знал, что слово «аррауктака» означает «ударить кого-нибудь веслом».

Дэвид также выяснил, что слово «бизарре» произошло от баскского слова, означающего «бородатый»; что эти люди высоки ростом и гораздо крепче испанцев; что баски — искусные китобои; что они выращивают особый сорт вишен, страстно любят регби, носят белье особого фасона и особый символ в виде волнистого солнца, называемый лаубуру, и что у них есть крошечные дикие лошадки поток.

Дэвид поднял стекло. Поиски его вполне отвлекли, вот только они не смогли дать ему те сведения, которые были по-настоящему нужны. Кто такой Хосе Гаровильо? Какое он имеет отношение к церквям? При чем тут карта деда?

Воспоминания о деде вызывали ощутимую боль. Дэвид постарался подавить эмоции; если он начнет думать о деде, то нить ассоциаций неизбежно приведет его к мыслям о родителях. Поэтому он должен действовать, а не думать; и сейчас он должен был оборвать кое-что, совершить еще одно решительное действие, ведущее к полным переменам.

Дэвид достал из кармана мобильный телефон. Звонок прозвучал в Лондоне.

— Роланд де Вилльерс. Слушаю.

Это был привычный высокомерный голос, привычная манера речи. Тот самый голос, который Дэвиду приходилось терпеть добрую половину десятилетия.

— Роланд, это Дэвид. Я…

— Ох, черт побери! В самом деле, Дэвид, куда ты провалился? Где ты сейчас?

— Роланд…

— Ты вообще понимаешь, что твой стол завален бумагами? Меня совершенно не интересуют все эти твои обстоятельства. Ты профессионал, не забывай это! Так что жду, что ты появишься в своем кабинете в течение часа, или…

— Я не вернусь.

Последовала пауза.

— У тебя час на то, чтобы добраться сюда…

— Отдай мое место тому парню из бухгалтерии. Тому, который трахает твою жену. Привет!