Метка Каина

Ее слова затихли под потолком пещеры. Дэвид уже готов был задать очередной вопрос, но его не до конца сформировавшаяся мысль была нарушена. Чьим-то низким голосом. Родившим эхо в пещере.

—  Ера.

Дэвид быстро повернулся.

Мигель. Это он стоял там. У входа в пещеру ведьм.

Дэвид посмотрел направо, налево, быстро соображая. Спуститься с выступа они могли бы только одним способом — идя к свету входа, мимо Мигеля. Они оказались в ловушке.

—  Ера.

Дэвид знал только одно слово на баскском языке — «Привет». Улыбка террориста была и ленивой, и гневной; его пистолет смотрел в их сторону.

—  Euzkaraz badakisu?Ах, нет. Вы, американцы, говорите только на одном языке. Так позвольте мне объяснить… по-дружески.

Высокий баск пошел по каменистому выступу, и дуло его пистолета все так же смотрело на Эми и Дэвида. Он замедлил шаг, приблизившись к беглецам, и обернулся. Дэвид только теперь заметил, что Мигель был не один: следом шел невысокий полный мужчина. Мигель махнул ему рукой.

—  Enoka? La cuerda… [19]

На руке спутника Мигеля красовалась татуировка: лаубуру, волнистое солнце. И именно этой татуированной рукой он держал веревку. Невысокий мужчина, Энока, шагнул вперед.

Дэвид бросил на Эми отчаянный взгляд. Их что, прямо сейчас повесят?Вряд ли можно было сказать, что они к этому готовы.

Сообщник террориста, Энока, принялся за работу. Он связал Эми и Дэвиду руки за спинами, — а они только и могли, что молча сидеть, не шевелясь, под прицелом пистолета Мигеля. Через несколько секунд они были связаны, как бессловесные животные перед забоем.

Потом Мигель заговорил с печальной хмурой страстью. Его длинная тень тянулась по потолку пещеры, ее рождал мерцающий свет потока.

— А знаете, Мартинес, вы хорошо водите машину. Очень хорошо. Впечатляюще. Но вы все равно не понимаете по-настоящему эти холмы. Вы не понимаете это место. Наш язык. Вы и не можете все это понять. Hikuntzta ez da nahikoa! [20]Разве не так?

По губам Мигеля скользнула странная полуулыбка, и он окинул взглядом пещеру; его слова гулко разносились в пустоте.

— Я вам говорил, что будет, когда я снова вас найду. И вот я вас нашел. В пещере ведьм! Надо же было выбрать именно это место… Маленькая ведьма и ее большой гасконский дружок. То, что надо, — он снова повернулся к ним. — Помнишь, Эми? Помнишь наш сказочный ужин на природе?

Он наклонился над девушкой, очень низко, вглядываясь в ее лицо. Дэвид с отвращением увидел, как террорист поглаживает ее щеку дулом пистолета. Гладит ее.

— Ммм… Эми? Ведь это было? Помню потрясающие кровяные колбаски. Tripota. И твою сладкую marmatiko.

Эми молчала. Мигель продолжил:

— Разве мы не тут занимались сексом? Или это было в какой-то другой пещере? Это было здесь, ведь правда? Я забыл.

Эми сидела отвернувшись, но убийца подцепил ее под подбородок стволом пистолета, заставив поднять голову и посмотреть на него. Он безмятежно улыбался. Эми нахмурилась. Он действительно улыбался.

И тогда она тоже улыбнулась.

Дэвид в ужасе уставился на них.

Эми смотрела вверх, улыбаясь почти сладострастно, а Мигель журчал:

— Ты ведь знаешь, что я собираюсь его убить, да?

Она кивнула:

— Да.

— В таком случае, Эми, не поразвлечься ли нам сначала?

Она снова кивнула; он наклонился еще ближе.

— Dantzatu nahi al duzu nirekin? [21]Прежде чем мы убьем его.

— Да, — согласилась она. — Пожалуйста… трахни меня здесь. Трахни, как прежде.

Мигель захохотал. Это был печальный и жадный смех, заморозил кровь Дэвида, превратив ее в крошечные кристаллы скорби. Что здесь происходит?

А террорист опять провел дулом пистолета по лицу Эми, по ее уху, по губам — как хирург, намечающий линию будущего разреза, или мясник, размечающий тушу для рубки. Потом он повернулся к своему приятелю, маячившему в тени.

— Энока… Vaya, adi'os! [22]

Приземистый мужчина поспешил прочь, явно испытав немалое облегчение. Дэвид переводил взгляд с Мигеля на Эми, с Эми опять на Мигеля… Его сердце сжималось от страха.

А Эми продолжала улыбаться, вскинув голову, она улыбалась этому террористу — смиренно и одновременно страстно… Выражение глаз бандита изменилось. И стало отчетливо видна эрекция, приподнявшая его камуфляжные штаны.

Не только страх, но и отвращение переполнили Дэвида. Он уже не хотел смотреть на Эми. Как она могла держаться вот так? Не было ли все предыдущее просто чудовищной шуткой, которую сыграли с иностранцем? Или она просто хочет спасти свою жизнь? Или и вправду испытывает страсть к Мигелю? Не было ли все вообще некоей странной, извращенной сексуальной игрой между ними… игрой, для которой был необходим зритель?

Дэвида начал охватывать гнев… и презрение… и неуемная ярость…