Метка Каина

Это был Мигель. Он осторожно подкрался к почти остывшим углям костра. Все его подельники спали, кроме стража. Мигель сменил его на посту. А когда тот отошел и лег, Мигель тихо-тихо подобрался к едва-едва дымящейся горке углей.

Террорист из ЭТА посмотрел налево, направо, чтобы убедиться: на него никто не смотрит. Дэвид находился в тени под деревом, вдали от фонарей. Мигелю явно и в голову не могло прийти, что Дэвид может за ним наблюдать.

Но за чем он наблюдал? Чем там занимался Гаровильо? Во всей этой ночной сцене было что-то и непонятное и пугающее.

Сын Хосе Гаровильо шагнул прямо в теплые угли догоревшего костра и положил руку на тело Альфонса. И потащил к себе. Он тащил из кучи мертвую обгоревшую плоть…

Мигель вытащил наружу ногу. Бедро несчастного намибийского юноши. Нога легко отделилась от тазовой кости. Как будто в руках Мигеля оказался перепревший под крышкой куриный окорочок. Мигель опустил жареную ногу на песок. А потом сунул руку в карман, достал и раскрыл большой острый нож. Он уже истекал слюной, серебристая струйка на его подбородке поблескивала в лунном свете; Дэвид видел, как террорист погрузил нож в ногу, вырезая кусок из обгоревшего, зажаренного человеческого тела.

Потом Мигель еще раз посмотрел направо, налево — ночной Волк охранял свою добычу. А потом, насадив кусок человеческой плоти на острие ножа, жадно поднес его ко рту, к слюнявой волчьей пасти.

Otsoko.

У Дэвида судорожно сжался желудок в рвотном позыве.

Мигель мгновенно обернулся в сторону тихого звука. Террорист увидел Дэвида. Увидел, что его заметили.

Его лицо исказилось — невыразимый стыд и чувство вины отразились в его глазах. Террорист уронил нож в пыль, как будто никогда и не держал его в руках. Резко поднявшись на ноги, он грубым пинком отправил плоть и кости обратно в покрытые золой угли костра. А потом стер с подбородка слюну и ухмыльнулся, глядя на Дэвида. Молча. Но его ухмылка выглядела неубедительно; стыд все еще горел в его взгляде. Бесконечный стыд.

Мигель ушел в тень, волоча за собой свое одеяло. И снова заснул.

Дэвид продолжал смотреть в его сторону. Его взгляд как будто остановился от ужаса всего увиденного.

А потом он, бодрствуя в одиночестве, долго смотрел в небо. Рассвет понемногу пробуждал древнюю землю к жизни. Он окрасил горизонт сначала зелеными и холодными синими тонами, потом бледными абрикосовыми полосами… Поперек дна каньона начали протягиваться пока еще неуверенные тени. Тонкие молодые деревья кланялись, как придворные, в свежеющем утреннем ветре. Все в лагере спали, кроме Дэвида.

Вдруг он заметил большую кошку в нескольких сотнях метров от лагеря, в пересохшей речной долине, и прищурился, наблюдая за ней; кошка была рыжевато-коричневой, грациозной, с кисточками на ушах и длинным подвижным хвостом, и она крадучись пробиралась между верблюжьими колючками. Каракал, степная рысь…

А далеко в глубине каньона Дэвид различил огромные черные тени. Пустынные слоны. Они совершали свой невероятный переход через пересохшие земли Намибии в поисках воды.

Дэвиду хотелось кричать. Потому что он должен был вот-вот умереть. А мир вокруг был так прекрасен! До жестокости прекрасен. Мир был диким, угрожающим — и прекрасным. Каждый жук, эбонитово-черный на золотистом песке, каждый звук, издаваемый пустынной птицей, спрятавшейся в ветвях акации, — все было прекрасно. А он должен был умереть.

Над лагерем разнесся голос Мигеля:

— Эй, к делу! Черт знает как холодно. Надо нам его сжечь. Вставайте! Egun on denoi! [84]Просыпайтесь!

И лагерь как-то вдруг наполнился людьми. Дрожащие от холода мужчины ждали приказа.

— Но ведь нам нужны дрова, Мигель?

— Так пойдите и найдите их! — рявкнул их вожак. — Прихватите с собой Эми и Нэрна. Пусть тоже собирают ветки, чтобы зажарить своего дружка. Мы сварим кофе на его мозгах.

— Ладно. — Алан бесцеремонно ткнул пистолетом в сторону пленников. — Слышали, что он сказал? Незачем нам одним париться с этими дровами. Выбудете их собирать. А мы за вами присмотрим.

Эми и Ангуса развязали. Подталкивая стволом пистолета в спину, указали, в какую сторону двигаться. Дэвид смотрел им вслед, он так и остался привязанным к дереву. Двух пленников погнали в каньон; Эми наклонилась и подняла маленький обломок сухой ветки акации. Мужчины курили и смеялись, отпуская грязные шуточки на тему предстоящей экзекуции.

Дэвид заметил, что Ангус что-то говорит Эми. Шепчет. Но тут же Алан крикнул через облако пыли, сопровождавшее усиленно трудившихся пленников:

— А ну, заткнулись! Собирайте дрова, молча!

Ангус обернулся и извинился, потом наклонился к песку и выдернул из земли маленькое деревце с несколькими оставшимися на нем зелеными листками. Эми последовала его примеру: тоже выдернула точно такое же деревце, в нескольких ярдах в стороне.

Начался день, продолжались дела. Ангус и Эми медленно и уныло выполняли задание, и горка дров в середине лагеря все росла; холодный ветер метался по пустыне, солнце уже светило вовсю, но все равно было слишком прохладно.

Голос Мигеля звучал при дневном свете просто оглушительно.