Метка Афины

— Но Рим не устоял, — рявкнула Хагно. — Вместо акведуков придумали каналы, виллу пригласившего нас полубога забросили, а потом и вовсе снесли. Забытые, мы оказались похоронены под землей, но мы не могли уйти, ведь наши жизненные источники привязаны к этому месту, а наш прежний домовладелец так и не счел нужным нас освободить. Столетиями мы сохли здесь в темноте, страдая от жажды… такой страшной жажды…

Остальные старухи вцепились в свои рты.

У Пайпер пересохло в горле.

— Мне жаль, что с вами так поступили, — сказала она, пытаясь задействовать свой волшебный голос. — Должно быть, это ужасно. Но мы вам не враги. Если мы сможем вам помочь…

— Ах, какой сладкий голосок! — воскликнула Хагно. — Какие красивые черты. Я тоже когда-то была молодой, как ты, а голос мой журчал, точно горный родник. Знаешь, что происходит с разумом запертой в темноте нимфы, которой нечего есть, кроме ненависти, нечего пить, кроме мыслей о мщении? Да, моя дорогая, ты можешь нам помочь.

Перси поднял руку.

— М-м-м… Я — сын Посейдона. Может, я смогу вызвать новый водный источник.

— Ха! — вскричала Хагно, и остальные восемь эхом откликнулись:

— Ха! Ха!

— Ну, конечно, сын Посейдона, — протянула Хагно. — Я хорошо знакома с твоим отцом. Эфиальт и От обещали, что ты придешь.

Пайпер схватилась за руку Джейсона, чтобы не упасть.

— Гиганты, — воскликнула она. — Вы работаете на них?

— Они наши соседи, — улыбнулась Хагно. — Их покои прямо за нашим обиталищем, там, где отвели воду из акведуков для игр. Когда мы разберемся с вами… когда вы нам поможете… близнецы обещали, что нам больше никогда не придется страдать.

Хагно повернулась к Джейсону:

— Ты, дитя Юпитера, заплатишь за ужасное предательство твоего предка, который привел нас сюда. Мне ведома сила бога неба, я растила его с пеленок! Когда-то нимфы управляли дождем над своими колодцами и источниками, когда я с тобой закончу, мы снова обретем эту силу. А ты, Перси Джексон, дитя морского бога… ты дашь нам воду, бесконечный источник воды.

— Бесконечный? — взгляд Перси метался от одной нимфы к другой. — М-м-м… слушайте, я не уверен насчет бесконечного, но могу выделить вам пару галлонов.

— А ты, Пайпер Маклин, — багровые глаза Хагно сверкнули. — Такая молодая, хорошенькая, наделенная таким нежным голосом. С твоей помощью мы вернем нашу красоту. Сегодня вы спасли нашу последнюю жизненную силу. Мы очень хотим пить и выпьем вас троих!

Все девять нимф запылали и исчезли, а из их альковов хлынула вода — неестественно темная и густая, как масло.

XLIII ПАЙПЕР

Пайпер требовалось чудо, а не сказка на ночь. Но сейчас она стояла, испытывая шок, глядя, как вода поднимается к ее коленям, и на память ей пришла легенда, которую упоминал Ахелой, — история о потопе.

Не библейское предание о Ное, а версия индейцев-чероки, которую ей когда-то рассказывал отец, — про танцующих призраков и скелет собаки.

Малышкой она часто устраивалась у отца на коленях, пока он сидел в большом массажном кресле. Она смотрела в окно, на побережье Малибу, а отец рассказывал ей историю, которую сам слышал от дедушки Тома в оклахомской резервации.

— У этого человека была собака, — начинал бывало отец.

— Нельзя так начинать сказку! — протестовала Пайпер. — Нужно сказать «Жил-был однажды».

Отец смеялся.

— Но это история индейцев-чероки, а они сразу переходят к сути. Итак, значит, у этого человека была собака. Каждый день человек вместе с собакой ходил на берег озера за водой, и собака всегда бешено лаяла на озеро, словно сердилась на него.

— А она сердилась?

— Терпение, моя лапочка. Наконец человек рассердился на собаку, потому что она так громко лаяла, и отругал ее: «Плохая собака! Прекрати лаять на воду. Это всего лишь вода!» Каково же было его удивление, когда собака посмотрела на него и заговорила.

— Наша собака умеет говорить «спасибо», — вклинивалась Пайпер. — И она может пролаять слово «вон».

— Да, вроде того, — соглашался отец. — Но эта собака говорила целыми предложениями. Она сказала: «Однажды, очень скоро, придет шторм. Вода поднимется, и все утонут. Ты сможешь спастись вместе со своей семьей, если построишь плот, но сначала ты должен принести меня в жертву. Брось меня в воду».

— Это ужасно! — восклицала Пайпер. — Я бы ни за что не утопила собачку!

— Вероятно, тот человек сказал то же самое. Он подумал, что собака врет, ну, после того, как оправился от удивления, что его собака умеет говорить. Он стал возражать, а собака сказала: «Если ты мне не веришь, посмотри на мой загривок. Я уже мертва».

— Очень грустно! Почему ты мне это рассказываешь?

— Потому что ты попросила, — напоминал ей отец. В самом деле, Пайпер почему-то была очарована этой историей. Она слышала ее раз сто и все равно продолжала о ней думать.

— В общем, — говорил ее отец, — человек схватил собаку за загривок и увидел, что ее шкура уже легко отходит от костей, а под ней остался только скелет собаки.

— Гадость.