Метеорит с начинкой

Прошло три месяца, прежде чем Марфа нашла подходящий вариант, точнее он сам всплыл в реке. Документы были при трупе, и паспорт, и военный билет, только сильно размокшие. В базе данных УВД покойник не числился в розыске – похоже, что у него совсем не было родственников. Это было как нельзя кстати – Егор подал заявление о замене паспорта ввиду его непригодности, заплатил штраф и получил новенький паспорт со своей фотографией, также заменил военный билет отслужившего рядового стройбата, хотя сам Егор отслужил в спецназе разведки. А покойник поехал в морг с документами Крошева Семена Аркадьевича. По трупу, пролежавшему в воде месяц, трудно было установить его возраст, даже если этим задаться. А это никому не надо было.

– Егор, ты должен понимать, что фотография Романа имеется в месте выдачи паспорта, в Мариинске, где он был прописан. Так что у тебя документ на руках действительный только до первой серьезной проверки. А такую проверку проводит КГБ при оформлении загранпаспорта. Чтобы все было чин чином надо карточку в Мариинске подменить, но у меня там завязок нет. Об этом уже сам позаботься, – рекомендовала Марфа. – Но по его размытому фото на паспорте и военном билете трудно отличить тебя от него – оба молодые, славянской внешности. Может и прокатить, но рисковать не советую.

– Марфа, я понимаю, он же еще в армии служил, и там куча сослуживцев, еще работал два года. Поеду подальше от этих мест, дай бог не встречу никого из старых знакомых. Ясно, что серьезную проверку я не пройду. К тебе просьба: подбери для меня другой паспорт – может за год-два удастся, с чистой биографией, чтобы все было известно об этом человеке. Я заплачу, сколько скажешь, – попросил Егор.

– Егор, такое невозможно, как ты не понимаешь? Человек учился в школе, у него были родители или детдом, одноклассники. Потом армия, ты правильно отметил, сослуживцы. Коллеги по работе после армии – у тебя все это самое сейчас на руках. Не светись нигде, и спокойно до старости проживешь под этими документами, – ответила Марфа.

– Хорошо Марфа, постараюсь не попадаться, – пообещал Егор. – Но документы все равно подбери, а то вдруг еще раз придется их сменить, если под этой личиной найдут.

– Хорошо, буду искать. Ежемесячно на свое имя проверяй почту до востребования на главпочтамте города, где будешь жить. В какой город собрался ехать? – спросила Марфа.

– В Томск. Давай ты тоже раз в месяц проверяй почту до востребования на главпочтамте на свое имя? Так и будем связь держать, – предложил Егор.

Роман Строев

Егор с документами Романа Васильевича Строева поехал в Томск устраивать свою жизнь по-новому. До тюрьмы он работал водителем автобуса, имел права соответствующей категории, но эта работа ему надоела. Права получить, конечно, не помешает, машину будет свою водить, когда купит. А вот насчет работы надо было подумать, куда свои усилия направить. К сорока годам Егор так и не женился – вовремя не получилось, потом была больная мать на руках, кому он с таким приданым был нужен? Мать умерла пять лет назад, а Егор уже привык жить один, встречаясь на стороне с женщинами. Пора была подумать о новом направлении своей деятельности.

– Я ведь теперь могу даже в институт поступить и работать инженером! – внезапно осенило его.

И Егор сделал первый шаг в этом направлении – в сентябре поступил в одиннадцатый класс вечерней школы, надо было получить аттестат о среднем образовании. Был ли он у Строева и в какой школе получал его старый владелец документов, Егор не знал. Марфа могла бы направить такой запрос, но это вызвало бы лишний интерес к персоне Романа со стороны правоохранительных органов, поэтому сразу от такого варианта отказались. Устроился на работу дежурным кочегаром в Управление котельных, там надо было сидеть в кабинете – бездельничать и ждать вызова при невыходе на работу кочегара, что, впрочем, бывало нередко – пили они много. Но Егор мог пропускать смены, легко подменяясь за лишние часы с другими дежурными кочегарами – они с радостью это делали. В общем, у него было свободное расписание, а не работать вообще нигде в СССР было нельзя, это было уголовно наказуемо.

Много времени Егор проводил в библиотеках, освежая в памяти школьный курс, ну и для общего развития. К декабрю он обаял всех учителей своими знаниями, они разрешили ему больше не ходить на занятия, а приходить только на контрольные работы. Егор занялся углубленным изучением английского языка, на его уроки он продолжал ходить. Английский осваивался легко, школьный курс был давно пройден, Егор совершенствовал разговорный язык, насколько это было возможно в школе.