Метелица

Отчего-то эта мысль придала княжичу уверенности в том, что теперь то уж точно ему удастся справится с Хейд и все наладится. Ему казалось невероятным, что Метелица находится в том самом месте, куда он так долго стремился. Словно сама судьба снова дает им обоим шанс, сталкивая снова и снова. И Желан не собирался больше этот шанс упускать.

Вспомнив Милаву, оставшуюся дома, молодой князь вздохнул. Но все решаемо, подумал он. Вернувшись, он даст Милаве достаточный откуп, а ребенка конечно же, признает своим.

За всеми своими размышлениями, Желан не подумал только о том, захочет ли сама Метелица видеть его и отправится вместе с ним в город, где ее едва не спалили на костре за то, что она не совершала. Княжич теперь знал, что виной была его мать. А он сам, опьяненный ее колдовством вел себя неподобающе. Сможет ли знахарка простить его? Понять и выслушать?

Заметив, что Вальгард закончил с Бёдваром и направился к дому в сопровождении сына, Желан почти бегом нагнал Бёдвара идущего куда-то в сторону и окликнул. Воин остановился и обернулся.

- Что тебе надо, и кто ты такой? - первым делом спросил Бёдвар, окинув молодого князя пронзительным изучающим взглядом с ног до головы.

- Я просто путник и мне позволили сегодня переночевать в Стонхельме, - Желан приблизился к Бёдвару и остановился от него на расстоянии вытянутой руки, - Я невольно услышал часть твоего разговора с вождем и хочу попросить об одном одолжении! - Желан улыбнулся со всей своей искренностью, от чего, впрочем, воин только сильнее сдвинул брови.

- Мое имя Желан и я бы хотел завтра попасть на твой корабль!

Бёдвар не скрывал удивления.

- Зачем тебе это?

Желан решил, что в данном случае ему лучше сказать правду, точнее, ту часть правды, которую можно раскрыть этому незнакомому ему человеку. Он не собирался рассказывать воину о своей любви к Метелице и о том, по какой причине она отправилась сюда с Хареком. Нет, он хотел рассказать лишь про самого северянина, да и по всему виду именно это и было интересно старому воину.

- Я слышал, как ты в разговоре упомянул имена Харека и Метелицы, - откровенно признался он, - Так вот, я знаю их. Харек некоторое время служил у моего отца в дружине.

Бёдвар хмыкнул.

- Что ж, давай поговорим у меня дома, - сказал он и кивком показал княжичу следовать за собой. Желан не заставил просить себя дважды.

Асвейг вышивала у окна, когда в ее комнату вошел Трюггви. Молодой мужчина встретился взглядом с глазами матери и прикрыв за собой плотно двери, сел напротив нее. Комната матери была богато убрана. Вальгард не жалел подарков для своей жены, когда возвращался домой после набегов, поэтому у нее было все, что надо женщине для полного счастья, кроме этого самого счастья.

- Где твой отец? - как бы между прочим спросила женщина.

- Обсуждает в Зале Советов с дружинной предстоящий поход, - ответил Трюггви и добавил с неожиданной злостью, - А мне сказал, что и в этот раз я остаюсь дома с тобой! Как же я смогу показать отцу свои навыки, если он все время уходит в походы без меня!

Асвейг закончила узор, изображавший птицу, сидящую на цветущей яблоневой ветви и начала новый.

- В этот раз видно сами боги на нашей стороне, - произнесла она тихо, почти шепотом, - Когда твой отец и Бёдвар уедут, мы разберемся с Хареком. Нельзя оставлять его в живых, ты же понимаешь меня? Вальгард кажется переменил свое отношение к этому бастарду, и не ровен час, признает его своим сыном, а там имение и все земли уйдут к нему по старшинству,- мать взглянула исподлобья на своего сына, - А я не могу этого допустить!

Лицо у Трюггви вытянулось, сделав его похожим на морду лисицы. Молодой мужчина улыбнулся.

- Поверь мне, это будет последний раз, когда отец оставляет тебя дома, - заверила его Асвейг, - Я уж об этом позабочусь.

Трюггви склонил к ней свое лицо.

- А как ты собираешься избавится от Харека? - поинтересовался он.

Асвейг сверкнула белыми зубами.

- Все просто, мой дорогой, - она с силой вонзила в ткань иглу. Медленно протянула алую, словно кровь нитку и добавила одно короткое слово, - Яд.

Трюггви закивал.

- Ты сам сделаешь это, - Асвейг выводила на ткани красный мак. Гладь ложилась ровная, аккуратная. Стежок к стежку и Трюггви словно завороженный следил за материнскими пальцами, - Когда отец уедет, ты отправишься к брату, скажешь, что хочешь наладить ваши отношения и отвезешь ему подарок от себя. А там проследишь, чтобы Харек и его женщина попробовали то угощение, что я им приготовлю. - Я сделаю это с большим удовольствием, - сказал Трюггви. Теперь мысль о том, что он остается в Стонхельме уже не казалась ему такой печальной.

Глава 18.

Осень уже полностью вступила в свои права. Яркие пятна, бывшие когда-то сочной зеленью, теперь раскрасили деревья в красные, оранжевые и желтые тона и солнце, проглядывавшее сквозь ветви орешника играло веселыми цветами по усыпанной листвой земле. Я шагала по тропинке к Лебяжьему утесу. Сама не знаю, почему, но я теперь часто приходила туда, после нашего разговора с Хареком, когда я отказала ему в своей руке.