Метель в преисподней

Внезапно в трубке раздался какой-то странный треск, довольно громкий. Похоже, что где-то на одной из телефонных станций что-то сломалось.

— Алло? — спросил я у трещавшей трубки. — Алло? Меня слышно? Вы там?

Треск прекратился, и оператор поспешно ответила:

— Да, я здесь. Вы тоже слышали треск? Похоже, какие-то неполадки на линии.

— Вроде всё нормализовалось, — неуверенно сказал я. — А не могли бы Вы ещё раз зачитать объявление, а то из-за этих шумов я всё прослушал.

— Ой, извините, но вот прям только что объявление стало неактуальным, — виноватым тоном внезапно сказала оператор.

— В смысле? — я в изумлении выгнул бровь.

— Дело закрыли, — пояснила она. — Вот прям в эту минуту.

— Да? Чёрт. Похоже, это не оно было, а я уже обрадовался.

Тут сработала моя параноидальная подозрительность. Как-то уж больно лихо два события наложились друг на друга — странный треск и внезапное закрытие дела. Может, здесь не всё чисто?

— И всё-таки, — продолжил я. — Не могли бы Вы хотя бы озвучить, какое психическое заболевание было у девочки?

— Ну, мне как бы не положено, товарищ следователь, — неуверенно протянула оператор.

— Понимаю, — кивнул я чисто машинально. — Персональные данные, и так далее. Но, однако, Вы же не назовёте мне её имени, ведь так? Тогда какая разница, ведь я её найти не смогу же?

— Ну хорошо. Так. Маниакальные депрессии. Но я Вам ничего не говорила! А то если об этом узнают, мне голову открутят. Всё, всего доброго, товарищ следователь!

И она повесила трубку, надо сказать, достаточно поспешно. Я даже не успел ей сказать, что наш разговор в любом случае записывается, хотя я точно знаю, что записи никто не проверяет — ни у кого нет ни времени, ни сил, хотя кто-то, вроде бы, должен это делать.

Нет, у этой девочки определённо не маниакальные депрессии. Вообще не похоже, чтобы с ней случались депрессии. Аутизм? А как вообще выглядит аутизм в этом возрасте? Эх, говорила мне мама — иди в медицинский, станешь доктором, будешь людей лечить! Нет, меня понесло в уголовку, да ещё и в бригаду только что созданных следователей, которые даже не были полицейскими.

Значит, завтра же с утра надо будет сходить в полицию и составить заявление о том, что я нашёл ребёнка. И она тогда некоторое время поживёт у меня, я вызову доктора, и он сообщит мне её диагноз и сведения по уходу за ней — мало ли, вдруг надо какие лекарства ей колоть, ещё проснётся в ней какой-нибудь зелёный и очень злой бугай посреди ночи. Нет, за себя я не боюсь — после сегодняшней драки у меня спина вообще ничего не чувствует, самая натуральная отбивная. Я за неё боюсь, вдруг она себя поранит? О таких вещах знать просто необходимо. Пару дней перекантуется у меня, а там придёт специальная комиссия, которая уже решит, что с ней делать дальше и куда направить, если, конечно же, никто не объявится.

Чёрт, Ник, о чём ты толкуешь?! Да за ней целая армия одержимых охотится! Что Инессе стоит замаскироваться под того же доктора и тихо и мирно увести девочку у тебя из-под носа? Никому нельзя доверять!

С кухни внезапно донёсся болезненный возглас Паши — закипевшее масло брызнуло со сковородки. Я с закравшимся в душу подозрением посмотрел на кухню.

Паша. Он уже дважды сталкивался с Инессой, а я — четырежды. Так почему никто из нас двоих до сих по не стал одержимым? Чего она ждёт? Восьмого марта, чтобы преподнести нас как желанный подарок самой себе? Ничего не понимаю, так же всё гораздо проще для неё станет — вселилась в любого из нас, а то и сразу в двоих, и всё, все проблемы исчезли. Девочка будет у неё, никто больше не мешается под ногами. Кстати, интересно — когда она вселится в меня, то она получит мои способности, или нет? Если так подумать, то да, поскольку я знаю, что способности завязаны на генетике. Но если подумать немного лучше, то дело здесь не только в генетике. Одним (ну или не одним) редким геном не заставишь человека работать в режиме антенны для чужих мыслей, здесь должно быть что-то ещё. Способности Алексея в управлении молниями я при своих скудных знаниях ещё могу попытаться объяснить с точки зрения биологии и физики, но вот Инесса… Инесса всё меняет. Она не просто приказывает своим куклам, она ими управляет. И чем больше она затрачивает на них времени, тем глубже и тоньше становятся процессы управления. Но по поводу того, передадутся ли ей мои способности, когда она вселится в меня — я здесь могу только развести руками. Не знаю, случиться может абсолютно всё, но я очень надеюсь, что закон Мёрфи здесь работать не будет, иначе мир заполучит бесноватого телепата-телекинетика.

От этих мыслей у меня пробежали мурашки по коже. Я поёжился словно от холода, после чего неожиданно обнаружил, что головная боль начинает потихоньку отступать, уступая место обычно усталости и ощущению, будто я весь день работал в боксёрском зале грушей. Обожаю такие моменты, самое приятное в них — это понимать, что самое плохое уже позади, и дальше будет только лучше. На какое-то время.