Метель в преисподней (СИ)

Маши на диване не было, когда я вбежал в зал, и тогда я тут же побежал будить Пашу, представляя по дороге, сколько он мне лещей отвесит, когда узнает, что я так провинился. Я уже начал формировать в голове вариант нашего диалога и мою объяснительную речь, как, ворвавшись в комнату, увидел силуэт в чёрной одежде. Это был довольно высокий, с крупной фигурой грузчика мужик в маске — видны были только его голубые глаза. Он прижал Пашу к стене и, подняв его одной рукой над собой, сдавливал его горло. Паша хрипел и отчаянно пытался добраться до глаз напавшего, но силы уже почти покинули его, и он быстро терял сознание.

Я, не произнеся ни единого слова, бросился на этого мужика, яростно ударив его правой в левую почку, а затем левой в область желудка. Мужик в маске тут же выпустил Пашу, и тот упал на пол, скривившись и сильно закашляв. Ночной гость ответил на мои удары, попросту схватив меня и протащив до балкона, а затем тупо заперев там. Я стал отчаянно барабанить по двери, но та не шелохнулась, и я попробовал разбить окно, но рядом ничего подходящего, кроме чучела совы или моего кулака, не было. Мужик в маске оглянулся на Пашу, и я, заметив это, громко крикнул:

— Не трогай его!!!

Тот посмотрел сначала на Пашу, потом на меня, после чего просто взял и ушёл. Паша попытался схватить его за ногу, но у него ничего не вышло.

И всё тут же стихло.

Через несколько минут Паша смог прийти в себя и доковылять до меня, чтобы открыть дверь, которую я так сломать и не смог.

— Надо догнать их! — я тут же кинулся к выходу из квартиры, но тут Паша остановил меня.

— Поздно, они уже уехали.

— Ничего не поздно! Хоть номер машины запомним!

— Какой к чёрту номер? Из-за снега до твоего подъезда даже на бульдозере не добраться, только пешком! Нет их уже!

Я прекратил суетиться и ошарашенно сел прямо на пол.

Всё кончено? Рипперы ворвались в мой дом и похитили Машу, едва при этом не убив Пашу и меня. Теперь у Инессы будут все куски головоломки, и вскоре уже можно будет наблюдать, как мир стремительно начинает меняться под её волей. Я снова проиграл.

— У тебя есть идеи, кто это был? — донёсся до меня откуда-то издалека голос Паши.

— Что? — не понял я. — Рипперы. Инесса.

— Я так не думаю, — он уселся рядом со мной. — Их было всего двое, и они двигались совсем иначе. К тому же, они нас не убили, хотя запросто могли.

— Тот бугай же тебя душил одной рукой! — возразил я. — Ты знаешь много людей, способных одной рукой поднять восьмидесятикилограммового детину?

— Девяностокилограммового, — поправил он меня. — Он мне предложил сначала лежать смирно и не мешать им.

— Он что? — не поверил я.

Это был точно не риппер. Кто знает, где я живу? Кто не стал трогать меня, даже избивать, хотя мог одним движением сжать мускулистую шею моего друга до толщины мизинца? Кто заинтересован в девочке, которая, как он полагает, обладает какими-то особыми способностями, из-за которых в городе вот-вот начнётся война между одержимыми и всеми остальными?

— Наумов! — я даже вскочил с пола. — НАУМОВ!!! Я поверить не могу!

— Тише ты, — осадил меня Паша. — Ночь сейчас всё-таки. Кстати, как они прошли мимо тебя, не подняв тревоги?

Я тут же смолк. Я мог солгать, и моя ложь про то, что один из них силой меня удерживал на кухне, была бы вполне логичной, вот только лгать мне не хотелось совсем. Я постоянно твержу себе о том, что мне нужно хоть кому-то сейчас доверять, иначе я попросту останусь в полном одиночестве с проблемами, которые уже стали гораздо больше, чем только моими, и если я буду врать своим же союзникам, то мои опасения точно сбудутся.

— Ты уснул, — догадался он. — Как ты мог?!

— Я… я не думал, что что-нибудь случится, — начал я оправдываться. — Стой, ты куда?

— Подальше отсюда, — недовольно буркнул Паша, выходя из комнаты.

Он за минуту оделся, собрал свои вещи и, бросил мне на прощание:

— Я тебе доверился, а ты не смог даже такой простой вещи сделать, как не уснуть на дежурстве!

— Я не хотел! — крикнул я ему вслед в подъезд, но он не обернулся.

Я всё ждал, что он развернётся и войдёт обратно в квартиру, но он дождался лифта и скрылся из виду окончательно, бросив меня одного со своими едкими как концентрированная соляная кислота угрызениями совести, прожигавшими мне желудок. Я снова остался один.