Метель в преисподней (СИ)

Удивительно, но всё то время, пока Паша пытался вытащить меня с фабрики, девочка тихо и мирно, никому не мешая, молча сидела в машине. Неведомый подчинённый Джона, когда переставлял машину, очень удачно выбрал место, и таким образом рипперы, напав на фабрику, шли с противоположной стороны, через ту самую дыру в заборе. Мы же спокойно выехали через оставленные широко открытыми парадные ворота.

— И куда её девать? — спросил Паша, глядя на девочку на заднем сидении.

Я пожал плечами:

— Давай пока ко мне, а там посмотрим.

— Было бы неплохо узнать её имя, попробовать найти родителей.

— Согласен.

Действие RD в моей крови быстро ослабевало, похоже, его продолжительность была тесно связана с тем, как активно я пользуюсь способностями. В прошлый раз он действовал несколько дольше, но так активно телекинезом я тогда не пользовался. Хотя, быть может, это из-за того, что в прошлый раз я вообще не знал, как им пользоваться, а теперь ко мне приходит умение?

Я поморщился — от сильнейшей мигрени меня тошнило, и неровные российские дороги с их кочками и ямами только усугубляли дело.

— Веди аккуратнее, — попросил я Пашу, прикрыв глаза и откинув голову на подголовник. — А то я тебе салон попачкаю.

— Так плохо? — мрачно спросил он.

Я не ответил, посчитав, что моё состояние можно оценить и извне, без дополнительных комментариев с моей стороны. Ко всему перечисленному, у меня болела спина сразу от двух вещей — я её сорвал, когда пытался поднять тот чёртов комод, потом аукнувшийся мне, и от падения на меня комплекта на целую квартиру деревянных дверей. Хорошо хоть ручек у них пока не было. Вот бы сейчас прийти домой, напиться и залечь в спячку на недельку, а ещё лучше где-нибудь до середины весны.

— А ты не можешь применить свои штучки на неё? — спросил Паша. — Чтобы узнать всё, что нам необходимо. Имя, адрес, телефоны родителей и так далее.

— Могу, — нехотя проговорил я. Язык еле ворочался. — Но умоляю, только не сейчас, дай передохнуть.

Он был прав. Кем бы ни были её родители, они, должно быть, волнуются о ней, ведь они же не последние сволочи, сплавившие больного ребёнка в специальную клинику и забившие на неё? Хотя, всякое бывает. В любом случае, даже если с родителями ничего не выйдет, наверняка в той же клинике кто-нибудь будет интересоваться, куда же она подевалась. Кто-то же должен быть у неё, не может быть такого, чтобы ребёнок был сам по себе, свой собственный, как в мультфильме. Даже там всё обошлось. Во всех фильмах и книгах дети всегда находили тех, кто о них беспокоился или заботился — родителей, братьев, сестёр, родственников, знакомых или просто хороших людей.

Но в жизни всё по-другому, Ник, ты же знаешь. Ты можешь надеяться на хэппи-энд, но вовсе не обязательно, что он настанет, здесь всё развивается по своим собственным законам, и не важно, чего хочешь ты. Жизнь или, если тебе так угодно, судьба имеет на тебя свои собственные планы, и когда они выполнятся, ты умрёшь — это неизбежно. Ты можешь либо смириться с этим, либо же попытаться противостоять этому, но финал всё равно будет один, ты просто придёшь к нему другой дорогой. Все рано или поздно умирают.

Вскоре мы подъехали к моему дому. Уже стемнело, и один из самых длинных дней в моей жизни подходил к концу. Усталые люди приходили с работы домой и зажигали в квартирах свет, их встречали их дети, собаки или кошки, искренне радуясь возвращению домой дорогого им человека, а так же в надежде, что тот принёс с собой что-нибудь вкусненькое. У меня это тоже когда-то было, но с каждым новым днём воспоминания блекнут, стираются, и мне всё больше кажется, что это всё было не со мной, а с кем-то другим, кто умер три месяца назад вместе со своим братом. А я всего лишь занимаю его квартиру и ношу его одежду.

— Поднимайся, — я протянул ключи Пашке. — А я пока в магазин схожу, а то у меня холодильник почти пуст. И это… ты не мог бы дать мне взаймы?

Паша сунул руку в карман и достал оттуда несколько купюр, а затем отдал их мне.

— Это не взаймы, — сказал он, впихивая купюры мне в руку. — Ты сегодня спас мне жизнь несколько раз, так что обратно я их не приму.

— Ты меня сегодня тоже спас, — возмутился я. — Даже несколько раз, если считать особняк!

— Фабрика всё перекрывает, — заметил он. — Тем более, я считал. Это я тебе должен. Так что дуй в магазин, а я пока с девчонкой разберусь. И никаких возражений!

Когда он отвернулся, я молча покривлялся ему в спину, передразнивая его, затем показал язык, а когда он обернулся, я сделал вид, что я ничего не делал.

— Иди уже! — рявкнул он.