Метель в преисподней (СИ)

Я выбежал обратно на улицу, по пути чуть не вышибив входную дверь в квартиру старушки. Вернулся к стройке и спокойно вбежал на её территорию через открытую настежь калитку. Старушка уже успела скрыться на лестничной площадке, и у меня снова пробежал холодок по спине: я приехал весьма вовремя, но при этом совершенно не имел времени в запасе. Судя по всему, старушка хочет сбросить себя с четвёртого этажа вниз. Я побежал к недостроенной половине так быстро, как только мог, но мне мешал поднявшийся ветер. Погода быстро ухудшалась, снова пошёл снег, мелкий и колючий, как стекло. Всю дорогу я пытался докричаться до старушки, но из-за поднявшегося ветра не слышал даже собственного голоса. Когда я, наконец, добежал до лестницы, старушка была уже на четвёртом этаже и медленно приближалась к опасному краю плиты, за которой её уже поджидала смерть. Я пулей поднялся по проклятой лестнице наверх, едва не переломав собственные ноги, и оказался на пустой бетонной плите, где кроме меня и старушки возле самого края никого и ничего не было.

— Ирина Борисовна! — крикнул я.

Горло уже сильно драло, голос охрип, а рот замёрз от ветра, губы почти не шевелились. Я боялся подойти к старушке слишком быстро, можно было спровоцировать её на падение или же нечаянно поскользнуться и съерашиться вместе с ней.

Она всё-таки обернулась на мой крик. Между нами было метров десять, но ветер со снегом застилал мне глаза, дув прямо в лицо, и я не мог её хорошо разглядеть, но даже так мне было видно, что с ней что-то не так. Она двигалась как робот или зомби из фильмов ужасов, движения были скованные и немного деревянные, словно бы ей управлял невидимый кукловод, только что закончивший экспресс-курсы и не имевший никакого опыта дёрганья за ниточки.

Когда она повернулась, я решил подойти к ней поближе, широко раздвинув руки и держа так и не убранный пистолет на виду, чтобы показать, что я не опасен. Не уверен, заметила ли она травматику у меня в руке, поскольку обычно люди на пистолет, выглядящий как боевой, хоть как-то реагируют. В основном, пугаются, но бывает и наоборот, но у неё я не заметил ни того, ни другого. Зато я увидел, как она разговаривает сама с собой, но ветер доносил до меня только непонятные обрывки слов.

— Я хочу помочь! — крикнул я.

Старушка не ответила, но зато замолчала. Я сделал ещё один осторожный шаг, и услышал, как старушка произнесла:

— Конкурент.

— Что? — удивился я.

— Ты — конкурент, — уверенно сказала Ирина.

Я сделал ещё шаг и внезапно понял, что она вовсе не смотрит на меня. Её голова чуть запрокинута и слегка болтается под ветром, а глаза направлены куда как выше меня и смотрят в никуда. Но обращается она явно ко мне.

— Нет, — я помотал головой и демонстративно положил пистолет на бетонную плиту. Ветер больно хлестал снегом по щёкам, видимость ухудшилась настолько, что я не видел земли рядом с нами внизу, отчего создавалось ощущение, что мы сейчас летим на этой плите навстречу неизвестности. Хотя, в её случае, хорошо известно, если я ничего не сделаю.

— Конкурент, — улыбнулась старушка.

Улыбка вышла явно искусственной, словно кто-то невидимый натянул кожу собственными пальцами. Мне стало страшно.

Я сделал ещё шаг.

— О, так это ты меня освободил? — внезапно спросила она, по-прежнему сохраняя неестественную страшную улыбку.

— Что?

— Да, это был ты, я хорошо помню — ты тот, что с двумя способностями. Что же, тогда я возвращаю тебе долг — я не буду тебя убивать.

— Что ты..?

Я не успел ни сообразить, что она имеет в виду, ведь мы никогда до этого не встречались, ни даже договорить фразу. Старушка резво отпрыгнула назад и сиганула вниз. Раздался чей-то хриплый крик, похоже, мой собственный. Я прыгнул вслед за ней и в самый последний миг успел схватить её за голую и чертовски холодную лодыжку. Нога была обжигающе холодной, что было крайне не естественно для живого человека.

— Держу! — крякнул я, распластавшись на краю бетонной плиты.

Ногами было уцепиться не за что, а единственной свободной рукой я мог только упереться в шершавый край. Мои руки, будучи без перчаток, мгновенно замёрзли настолько, что я уже утратил чувствительность, старушка оказалась слишком тяжёлой для меня, и она ощутимо перевешивала меня, утягивая за собой в пропасть. Я не мог её отпустить, но если я этого не сделаю, то точно полечу вслед.

— Помогите мне! — крикнул я ей, но она висела мёртвым грузом.

Неужели она уже мертва?

Но она внезапно вздрогнула и, оглянувшись и поняв, где она находится, она страшно и жалобно закричала. Похоже, она пришла в себя.

— Я не удержу долго! — крикнул я ей.

Она извернулась, едва не вырвавшись из моей хватки, и посмотрела на меня.

— Не отпускай, пожалуйста! — взмолилась она.

Кто бы ей ни управлял до этого, сейчас это точно была Ирина Борисовна.

— Не отпущу! — пообещал я.

— Я не хочу умирать, как остальные, — старушка заплакала.

У меня трещали от натуги мышцы, я уверенно и неотвратимо сползал под её весом и не мог ни за что зацепиться. И я с ужасом видел, что она начинает выскальзывать из моей руки.

— Слишком тяжело, — выдохнул я.