Метель

Саша закрыл тетрадку. Был уже поздний вечер, в квартире стояла тишина, бабуля Берта спала. Тихо и незаметно она вползла ему в душу и свила там гнездо. Саша уже не представлял своей жизни без нее. Он расправил постель лег и быстро, и без сновидений уснул.

На следующий день, 4 сентября, первый курс отпустили с занятий, чтобы 5-го сентября, в пятницу, все как штык были готовы к поездке в сельские районы на уборку картофеля.

— Ты хотел подработки, — усмехаясь спросил себя Саша, — получи и распишись. Он зашел в туалет и открыл портальное окно на метку бабули. Бабуля куда-то ехала в метро.

— Вот и хорошо, — сказал Саша, закрыт окошко к бабуле и открыл портал в квартиру, куда и перешел прямо из кабинки туалета, не забыв при этом, открыть защелку на ее двери.

Саша подсчитал свои ресурсы. У него было еще 300 рублей. Ему нужно было купить резиновые сапоги, ватник и шерстяной свитер. Нужна также вязаная шапочка и перчатки. Две пары хлопчатобумажных для работы и одну пару кожаных. Смена нижнего белья у него есть. Еще хорошо бы иметь плащ прорезиненный, да с капюшоном. Это на случай дождей. На все денег не хватит, это однозначно, как любил поговаривать один известный политик из его прошлой жизни.

— Господи, — взмолился Саша, — подскажи, где можно деньгами разжиться?

Но, господь молчал. И правильно делал. Люди они такие, палец в рот не клади.

— Ладно, — решил Саша, — надо идти в магазин и купить самое главное, без чего обойтись невозможно, резиновые сапоги. И шерстяные носки обязательно. А значит надо идти на рынок. Перед выходом Саша по маячку открыл портальное окно взглянуть на Семичастного. Тот сидел в своем кабинете и что-то писал. Саша сходил за тетрадкой, в которой он вчера написал письмо. Вот у него зазвонил телефон и Владимир Ефимович снял трубку.

— Алло, да, я слушаю. Хорошо, хорошо. Я понял, до встречи.

Он положил трубку и потянулся, расправляя спину, затем открыл верхний ящик стола с правой стороны и что-то стал там искать. Саша передвинул окно на левый край стола и просунув в него руку с тетрадью аккуратно положил на стол между настольными часами и гипсовым бюстом Ленина.

Семичастный с шумом захлопнул ящик и, видимо, не найдя там то, что искал, переключился на левый ящик. Тут его взгляд машинально прошелся по левому краю стола и зацепился за яркую картинку. Он замер, привстал на стуле и потянувшись рукой схватил тетрадь. Недоуменно стал рассматривать ее обложку.

Саша закрыл окошко. Дело было сделано, а его ждал рынок. Саша вышел из квартиры и захлопнул дверь.

К обеду Саша и бабуля встретились. Саша показал свои обновки, сказав, что завтра им предстоит отправиться на уборку картофеля. Он купил новенькие сапоги и ватник, заплатив за них 170 рублей. Еще 80 рублей отдал за шерстяной свитер ручной вязки, и 10 рублей за две пары шерстяных носков, тоже ручной вязки. В кошельке осталось 40 рублей. На плащ денег уже не хватило.

— Тебе нужен плащ и рюкзак, — безапелляционно заявила Берта Арнольдовна. — После обеда сходим, я знаю где это можно купить. Тут, недалеко от нас, недавно открыли магазин спортивных товаров.

Они купили не только плащ с рюкзаком, но и шерстяной спортивный костюм за 300 рублей. Хлопчатобумажный, впрочем, тоже купили.

К вечеру следующего дня Саша уже был в каком-то колхозе и устраивал свой быт. Их распределили по частным домам по два-три человека.

Тетрадь появилась на столе Семичастного в 10 часов 45 минут. Он хорошо это запомнил. К 14 часам он ее успел прочитать как минимум два раза, а отдельные места просто помнил уже наизусть. Сказать, что он был ошеломлен, это не сказать ничего. Почему-то он сразу поверил. Придумать такое было просто невозможно. Сам стиль письма, выражения, построение фраз. Анекдот этот. Да и тетрадь сама его поразила. Чернила, которые оставляли на бумаге такой ровный след. Явно это было написано не стальным пером. И не гусиным. Это вообще было не пером написано. А выходные данные на задней обложке тетради. На трех языках. А год выпуска. Сознание отказывалось принимать очевидные факты. Как такое может быть? Как там у Чехова? «Этого не может быть, потому что не может быть никогда.»

— Откладывать больше нельзя, нужно звонить Шурику, — подумал Семичастный и потянулся к телефону.

Глава 10 В колхозе

362-ю группу привезли в деревню или село, Саша не знал, как они называли свой населенный пункт. Раньше, до революции селом называли населенный пункт, в котором была церковь. А если церкви не было, то называли деревней. А сейчас церкви все посносили и, если следовать прежней логике названий, этим действием превратили все села в деревни.

Девушек по два-три человека разместили по домам колхозников, а парней разместили на чердаке какой-то пустующей хозяйственной постройки, то ли сарая, то ли конюшни, то ли еще, не пойми бог, чего. Там было много сена, на котором они спали. Первая половина сентября выдалась сухая и теплая, поэтому парни не возражали.