Метель

Директора, кстати, Саша обработал дополнительно заклинанием исцеления 2-го уровня. Через неделю директора было не узнать. Учителя таращили на него глаза и делали комплименты его внешнему виду. Говорили и о Саше. Отметили, что мальчик по-прежнему развивается быстрее своих сверстников и опережает их в своем физическом развитии. С учебой у него все в порядке, учится на одни пятерки. Кстати, Саша исправил учебный табель, полученный в Юськах. Он посмотрел на табель 5-го класса и изготовил себе такой же из полученного табеля за 4-й класс, с помощью магии, естественно, и с одними пятерками по всем предметам. И, не заморачиваясь более по этому поводу, отдал этот табель Валентине Федоровне. Так, что никто и не заподозрил, что Саша пропустил полгода учебы в 5-м классе. Ну, лень было Саше опять подтверждать свое право учиться в этом классе. Он в зимние каникулы, за пару вечеров, пролистал все учебники за 5-й класс и этого оказалось достаточно, чтобы не испытывать никаких затруднений в дальнейшей учебе.

Недавно Валентина Федоровна узнала, что мальчик свободно общается с местными на их национальном мугромском языке и в дальнейших его планах стоит изучение татарского языка. То, что Саша изучает еще и французский язык, он не говорил никому и своим родителям это запретил.

На педсовете решили, что поскольку класс вышел на первое место в параллели 5-х классов, то, если к концу третьей четверти ничего не изменится, класс нужно будет поощрить экскурсионной поездкой в весенние каникулы в Москву. Сводить их в музей и театр. От Валентины Федоровны потребовали выяснить, кто из родителей сможет помочь ей в сопровождении детей и через месяц доложить на педсовете.

Затем в школе поднялся бум по поводу зубов. У всех учителей восстановились больные и запломбированные зубы. Через неделю шум пошел на спад, а через две недели сошел на нет, словно так и должно было быть. Человек вообще быстро привыкает к хорошему. Но по городу поползли слухи, что в двадцатой школе что-то происходит. Однако власть на эти слухи пока не реагировала, потому что жалоб и прямых обращений не было.

Дома у Саши тоже произошли кое-какие изменения. Его родители словно получили второе дыхание. Оба посвежели, похорошели. Оба успешно справились со своей зимней сессией. Все экзамены сдали на отлично.

Когда, пару недель назад, Андрей вернулся из Казани с зимней сессии, он обнаружил, что его сын уже вполне усвоил местный язык и говорит на нем не хуже его. Андрей подумал, что нужно поговорить с Князевым, нельзя ли сына устроить в отдел переводов. А пока подкидывать ему переводы, которые он получал на работе. Пусть привыкает потихоньку. Кстати, к зав кафедрой мугромского языка и литературы Маргарите Тукташовне Андрей сходил, как и обещал. Поговорили на мугромском языке. На бытовом уровне Андрей общался свободно. Но, как и в любом деле, были нюансы. Поговорили и о них. Затем Маргарита Тукташовна пожалела о том, что их пединститут является вузом 3-й категории и не имеет право на аспирантуру, ибо в противном случае она бы с удовольствием взяла Андрея на кафедру сначала аспирантом, а после защиты диссертации и преподавателем.

Андрей поблагодарил за теплые слова и сказал, что пока от Князева уходить не собирается и он еще не решил будет ли строить научную карьеру или нет.

В семье Кленовых произошли большие изменения. Еще в ноябре, выздоровев, Устинья устроила мужу скандал и выгнала из дому его любовницу. Муж ушел вместе с ней. В январе супруги развелись. Дом продали, и Дуся с матерью уехали к Федору, на Дальний Восток, где решили обосноваться с легкой руки Федора, который и позвал их туда. Он написал в письме, что хочет остаться там жить после демобилизации. Дуся обещала писать, но расстояния были большие и письма шли долго. Саша понял, что Дусю он потерял надолго, если не навсегда.

Почти такая же история случилась и в доме Насти Морозовой. От них ушел отец и потребовал у жены развода. Что там у них произошло, Саша узнал не сразу. Настя ходила мрачная, часто плакала. Домой к себе Сашу больше не приглашала, хотя провожать себя не запретила. Они после школы часто и долго гуляли, прежде, чем приходили к подъезду Настиного дома. Кстати, с Настиным отцом Саше так и не удалось познакомиться, пока однажды эта встреча не произошла совершенно случайно. Однажды, они после школы решили пройтись до берега пруда, на котором стоял их оружейный завод. Сейчас он назывался машиностроительным.

Настя с Сашей дошли по переулку до самой последней улицы перед прудом, когда Настя вскрикнула и потянула Сашу в сторону, прячась за ближайший дом.

— Куда ты меня тянешь? Что случилось?

— Папа, — ответила она, — с какой-то женщиной.

— Он ведь меня не знает, — сказал Саша, — я пойду им навстречу и постараюсь разглядеть обоих.

Так и сделали. Саша обоих разглядел очень хорошо. Настиному папе было около пятидесяти лет, а сопровождающей его девушке было не больше восемнадцати. Девушка была молода и красива.

— Все понятно, подумал Саша, — кризис среднего возраста.