Метастазы

– Да он псих! Он же живёт лишь добрыми поступками. У него такого отброса, как я, имелся целый дом. Это позже он открыл свой хоспис, а до этого складировал мусор общества прямо рядом с собой. Он верил в каждого. Каждого убеждал, что тот сможет выкарабкаться и всё образуется. Кто-то убегал, кто-то крал его вещи. Природу падшего человека практически нельзя изменить, но Нагваль и после предательства не сдавался и гнул свою прямую линию.

Назар оказался потрясён до глубины души. Неужели Николай всех связанных с ним людей спас от бездны.

– Я находился на грани, – будто бы прочитал мысли товарища Егор. – Омерзение и нежелание жить помогли мне побороть ломку и не свалить на поиски дозы. Отчаяние было настолько сильным, что подавило зависимость. Я хотел умереть, и желание стало превыше наркотиков, а что до жизни…, – он улыбнулся, – Нагваль разговаривал со мной. Я не скажу, что всегда слушал его слова, но в один момент я поверил в его добро. Человеку можно говорить что угодно: и мудрую истину, и философскую ерунду, но ему будет насрать на неё. Единственное, что являлось ключевым – это внутренняя вера, с которой подходил Нагваль к каждому. Без разницы – что он болтает, главное – его поступки. Я видел, как он переживает за людей, как хочет спасти каждого в этом мире, и как корит себя за то, что не хватило сил сделать абсолютно невозможное. Глядя на него, я вдохновился жизнью. Я захотел действовать дальше и знал на этот раз как. Мне были не нужны наркотики, и это стало ещё более весомым доказательством его влияния. Ты можешь себе представить, чтобы наркоман со стажем отыскал что-то сильнее ширева?

Назар с улыбкой отрицательно помахал головой.

– Наверное, нет.

– А я нашел. Нагваль как-то назвал это «Метастазами». Тогда в моей голове произошёл переворот. Я понял, что не так сложно прожить жизнь до конца, если просто помогать кому-то. Я приобщился к нему, а вскоре начал действовать самостоятельно. Судьба меня сама будто вывела на верный путь. С моим шилом в жопе и любовью к музыке я пришёл к…

– Рейвам, – не удержался Назар.

Лето посмеялся.

– Да. Я однажды очутился на подобной закрытой тусовке. Тогда, видимо, бывший наркоман и инициативный добродетель в башке скрестились и сотворили идею…, – тут на его глазах навернулись слезы, он мигом спешил смахнуть их рукой, но голос тоже стал подводить, – я увидел, как люди показывают свои чувства без страха. Увидел их настоящими и осознал, что у нас получится. Что совсем не всё потеряно. Вспоминая свой собственный пример, я был уверен, что вернуть к жизни можно каждому человеку. Просто надо действовать. Жить так, чтобы и другим захотелось. Я нашёл способ. Начал делать музыку. Для меня в прошлом настолько всё обесценилось, что кроме смеха и танцев я не мог ничего признавать и воспринимать. С каждым следующим заданием в Метастазах я становился сильнее. Идея вселилась в меня, я ею стал одержим. Я ничего не просил взамен, а просто делал. Потому что мне так нравилось. Потому что это мой самый правильный выбор из всех возможных на свете.

Он вытер последние слезы и снова посмеялся, бросив взгляд на пульт управления, который друзья проехали уже три раза.

– В тот период семья пополнилась. Валера с Олеськой стали членами нашей банды. Нагваль их сразу полюбил как родных детей, они стали его жизненным катализатором. Я от них тоже не отходил ни на шаг. Валера сразу примкнул ко мне, а Олеся больше, конечно, тяготила к Коле. У них, я уже говорил сто раз, какая-то неземная связь! Они больше, чем просто люди. Я убеждаюсь в этом с каждым новым днем.

Лето нервно затряс ногой.

– Я знаю, что бываю полным говном. Что не слежу за языком. Что перехожу границы. Но… Я честно…, – снова тяжесть в горле, – люблю их больше себя. За каждого члена нашей семьи я готов отдать жизнь… Я за свою не цепляюсь. Я верю, как ни во что никогда не верил, что мы изменим мир внутри людей. Это скоро случится.

Разговор прервала тишина. Доносился лишь скрежет ржавых петель колеса обозрения и слабое щебетание птиц. Назар дослушал историю товарища, которую будет еще очень долго вспоминать.

– Да, – уверенно подтвердил он, – случится.

Колесо совершило последний оборот. Два друга наслаждались видом на город и просто молчали. Каждый понимал, что теперь точно не отступит назад. Метастазы могли лишь только расти. Глупостью, ложью, иллюзией являлись любые выводы, мысли и идеи, но только не то, что спасло когда-то жизнь.

…