Метаморфозы вампиров-2

— Клубин медленно повел головой из стороны в сторону, приглушенно сверкнув глазами. Слова Карлсена, похоже, чудесным образом его повеселили. Несколько секунд он их как бы молча смаковал. Наконец серьезность восстановилась.

— Мысль о познании как о конце и начале всего — заблуждение. Что такое знание? Просто совокупность фактов, — говорил он медленно, с выражением. — Суть не в фактах, которые тебе известны, а то, в какой степени ты жив. — Он встал. — Пойдемте. Хочу показать вам интересный эксперимент насчет эволюции.

Карлсен с любопытством, хотя и слегка настороженно («эксперименты» гребиса нередко выбивали из колеи) двинулся следом за Клубином к двери. Ведашки тут же кинулся убирать со стола, и за их столик сели двое учащихся, дожидающихся у стены. Все казалось таким нормальным, — ни дать, ни взять общественная столовая на Земле, — что сложно было поверить собственным глазам.

Клубин прошел по коридору и поднялся этажом выше, где пол, судя по всему, служил потолком здания. Стена с потолком образовывали единое прозрачное окно, выходящее на красные горы к северу. На полпути по коридору Клубин остановился и постучал в дверь — судя по прекрасной отделке и вдвое большим размерам, вероятно, кабинет какого-нибудь высокого начальства.

Высота дверного проема стала понятна, когда дверь открыла женщина поразительной внешности: длинноволосая шестифутовая блондинка атлетического сложения (вот с кого портреты богинь писать). Покрой горчичного платья выгодно выдавал лепные плечи и мраморный бюст.

— Гелла, — обратился с порога Клубин, — попроси, пожалуйста, Скибора зайти в лабораторию.

Та в ответ улыбнулась, обнажив великолепные зубы (на Земле, такая, пожалуй, по карману только мультимиллионеру).

Клубин, не дожидаясь, пошел дальше по коридору. Следующая дверь, — на этот раз нормальная, — вела в помещение, во многом схожее с лабораторией Ригмар в Хешмаре — разве что потолок черный, а стены оранжевые. По потолку застывшими молниями тянулись слепяще-синие трубки с биоэнергией, тыеячевольтной в сравнении с лабораторией Ригмар.

Из угла к ним вопросительно повернулся сидящий над микроскопом каджек.

— Извини, что отвлекаю, К-70, — громко сказал Клубин.

— А, гребис! Извините, сразу не узнал, — вежливо поклонился тот. — Какие будут распоряжения?

— Я хочу показать доктору Карлсену эксперимент. Будь любезен.

— Та-ак, — в глазах каджека мелькнула некая осведомленность. — Тогда я сейчас выйду.

Этот короткий диалог имел некий приглушенный смысл. Каджек, несмотря на эдакую рассеянность ученого, в присутствии Клубина чувствовал себя неуютно. А поскольку он был первым на сегодня, выказавшим такую неловкость (в отличие от собратьев-гребиров, держащихся с гребисом на равных, не сказать по-свойски), Карлсен мельком усомнился, действительно ли Клубин так дружелюбен и демократичен, как кажется. А усомнившись, понял: Фарра Крайски очнулась, никак не иначе.

Выходя, каджек в дверях чуть не столкнулся с Геллой. Следом за ней в лабораторию буквально протиснулся здоровенный ульфид (прямо Кинг-Конг какой-то). Войдя, он угрюмо воззрился вначале на Клубина, затем на Карлсена.

Они с гребисом обменялись парой телепатических импульсов, причем недоверие ульфида смягчить, видимо, не удалось.

— Гелла, — повернулся Клубин, — проводи-ка его в соседнюю комнату и усади (было видно, что и у него отношение к ульфиду далеко не сахар).

Красавица, подняв обеими руками гориллью лапищу ульфида, сунула ее себе под мышку, так что его пальцы очутились у нее возле бюста.

— Пойдем, Гумочка, — проворковала она.

Ульфид, поглядев на нее с немой верностью Кваземоды, покорно дал себя провести в соседнюю комнату, оставив за собой вонь зверинца.

— Это он-то «гумочка»? — спросил вполголоса Карлсен.

— Это она его так кличет любовно, что-то вроде «малыша».

— Он что, обитает в этом здании?

— Да, у него здесь свои апартаменты, он там живет с Геллой. Ее соорудили специально для него. — Клубин скупо улыбнулся. — В сексуальном плане парочка что надо: гигант и гигантша.

Ульфид уже сидел в необъятном, как раз под него, кресле, обитом кожей, но с основанием из литого металла. За его спинкой на стене находилась матово светящаяся, как телеэкран, прямоугольная панель, где сверху вниз располагались значки — судя по всему, цифры. На одну из нижних указывала красная стрелка. Войдя, парочку они застали за ласками: Гелла, наклонившись, нацеловывала ульфида, пощипывая ему на пузе шерсть. Гориллья лапища елозила ей по спине, и в комнате слышалось по-звериному тяжелое сопение — ну вылитый Кинг-Конг.

— Надень ему на голову скорб, — сказал Клубин, имея в виду свисающее на гибком проводе подобие округлого колпака. Гелла не сразу (ульфид все не отпускал) отстранилась и, потянув колпак, водрузила его кинг-конгу на голову: получилось что-то вроде сушуара в парикмахерской. Ульфид продолжал коситься с угрюмой подозрительностью.

— А показать я собираюсь эксперимент по ускоренной эволюции, — объявил Клубин, становясь за пульт сбоку кресла. — Прежде всего, обучим его английскому, чтобы вы друг друга понимали.