Метафизика профессора Цикенбаума

Дверь для Сидорова в Вечность

Сидоров в волнах опять хмельной
Деву юную рукою нежно гладит,
Блестит слезой, пронзив ее стрелой,
Луна дрожит на водной глади…

Душой проникнув в лоно всех невест,
Сидоров рыдает в наважденье,
В нем словно ангел пробудился бес
И дева смотрится безумным привиденьем,
И телом сладостным весь разум его ест…

Полны слезами радости глаза,
Ока волнуется от безграничной схватки.
И дева шепчет: Ну, еще дерзай,
С тобою мне и трепетно, и сладко…

И Сидоров уже рычит как зверь,
Он ничего уже не понимает,
Он ощущает, как раскрылась в Вечность дверь
И озаряет его сердце светом рая…

Безумные рассужденья Амулетова

Цикенбаум умер в наслажденьях,
Сидоров от страсти просто сгинул, —
Вот с таким безумным рассужденьем
Амулетов в речку удочки закинул…

Я на углях занимался с шашлычком,
Глядя, как друзья мои пируют,
Девы – ошалевшим косячком
За кустами с ними кувыркались в буре…

Цикенбаум себя чуял властелином,
Сидоров – небесным существом,
Амулетов за крючком бросался в тину,
А я угли шевелил под шашлыком…

И думал, – вот, грешочек первородный,
Из рая смылся даже сам Адам,
Чтоб девой насладиться благородно,
Раскрыв в лоне сладостный Сезам…

Амулетов вдруг заматерился,
Крики дев всю рыбу распугали,
В ловле рыб он видел больше смысла,
От любви боялся быть в печали…

Так как нам жить, как тратить жадный разум,
В чем или с кем ловить свою надежду?! —
Цикенбаум в девах скрылся сразу,
Сидоров свалился к ним поспешно…

Амулетов матерится, рыбу ловит,
Ярко солнце на волнах блестит,
Крик летит, вмиг созданный любовью,
Я и Амулетов чуем стыд…

Так зачем же нам грешочек первородный,
Зачем из рая убежал Адам,
Чтоб создать такое множество народа
И мощью страсти всех разбросить по кустам?!…

Так думал я, стряхнув шашлык в тарелку,
Амулетов нежно обхватил рыбешку,
У Цикенбаума немало будет деток
И Сидоров в ЗАГС побежит с матрешкой…

В бурлящих водах Осетра