Местный обычай. Путь разведчика

Дверь распахнулась. Фил Тор Кинрэ нырнул в машину, схватил Шана за руку и стащил его с колен Энн.

— Ма! — крикнул мальчик, а потом резко замолчал. Энн стремительно выпрыгнула из машины — и замерла, глядя на пистолет.

— Прекрасно, — заявил мужчина без всякого выражения. — Будьте любезны прихватить свой портфель, филолог. Если ребенок издаст еще хоть один звук, он об этом пожалеет. Объясните ему это.

Энн судорожно облизала губы и посмотрела в широко открытые серебристые глаза сына.

— Шанни, — сказала она, заставляя свой голос звучать твердо и ровно, — тебе нужно вести себя очень тихо. Хорошо?

Он сглотнул и кивнул, отворачиваясь от мужчины, который его удерживал. Энн протянула руку в машину и вытащила свой портфель.

— Прекрасно, — повторил Фил Тор Кинрэ и чуть двинул пистолетом. — Сюда, филолог. Они оказались в проулке — узком, грязном и пустынном. Энн миновала два пустых магазина и, повинуясь движению пистолета, свернула в третий. Мужчина обогнал ее и плечом открыл дверь, затащив Шана в сырой вестибюль. Там он указал пистолетом на хлипкую винтовую лестницу.

— Наверх.

Она послушно стала подниматься наверх, осторожно ступая на низкие ступеньки. Тайным уголком сознания она слышала безмолвные рыдания сына.

Лестница привела их к еще одной двери — эта оказалась чуть приоткрытой.

— Заходите.

Энн открыла дверь шире и вошла внутрь. Позади нее дверь закрылась — и защелка громко лязгнула.

Сидевшая за пультом женщина стремительно повернулась в рабочем кресле и так резко встала, что ее многочисленные серьги зазвенели.

— Космос, да это же землянка йос-Галана! — Жесткий серый взгляд скользнул мимо Энн. — И полукровка. Ты спятил?

Фил Тор Кинрэ с небрежной жестокостью оттолкнул Шана к Энн и прошел в комнату, передернув плечами.

— Какое мне дело до того, что йос-Галан держит коров?

— И настолько небрежен, что их теряет, — согласилась женщина, приглаживая коротко остриженные волосы рукой, на которой блестел аметист кольца мастер-купца. — Ну ладно. Однако этот ребенок принадлежит Корвалу, друг мой, и если ты считаешь, будто Дракон не разгромит порт до основания, чтобы его найти, то ты действительно сошел с ума!

— Но их в порту нет, мастер вен-Эпон, — объяснил Кинрэ своим монотонным голосом. — Они в университете.

— О, да неужели? — Жесткий взгляд скользнул по лицу Энн. — Это может получиться, — признала она. — Хочу надеяться, что никто не видел, как вы их увозили. — Выражение ее лица изменилось. — И надеюсь, что вы позволите их найти также далеко отсюда. Мне не нужны неприятности с Корвалом, покорно вас благодарю. Йос-Галан уже оказал мне честь назвать мое имя перед Гильдией, шрам ему на лицо!

Кинрэ воззрился на нее.

— Если я пожелаю оставить их здесь, то надеюсь не услышать от вас ни слова, мастер.

— Хотите заставить меня убирать за вами? — возмутилась щуплая лиадийка, прижимая обе ладони к крышке стола. — Сами за собой прибирайтесь, нечистый вас побери!

Человек с пистолетом равнодушно посмотрел на нее.

— Мне помнится, что вы получили щедрую плату.

— И отрабатывать мне ее пришлось весьма усердно! — парировала женщина. — Я же говорю вам: меня вызывают в Гильдию! А что, если я отмоюсь и продемонстрирую достойным купцам способ, с помощью которого покупается лицензия мастера?

— Хотите спеть эту песенку? — без всякого выражения спросил он. — Но птички живут так недолго, мастер вен-Эпон.

Он небрежно повел дулом пистолета.

— Я займу заднюю комнату и рассчитываю, что меня не побеспокоят.

Пистолет снова был наставлен прямо на Энн, которая прижимала к себе Шана и гладила его по голове.

— Очень трогательно. Сюда, филолог. — Вытянув руку, он оттащил Шана от нее, ухватив за воротник курточки. — Захватите свой портфель.

Энн не пыталась продать драгоценности самому Мунелу, не видели ее и на Бирже Драгоценных камней. Эр Том сомневался, чтобы она знала менее приличные заведения на границе Верхнего и Нижнего портов. И к тому же там ей не дали бы той суммы, которая ей необходима.

Она не обратилась к нему с просьбой о деньгах: не исключено, что это следует считать ошибкой в игре. Ведь было бы очень просто напомнить ему о том, что ее кошелек слишком тощий. Он моментально опустошил бы свои карманы. Между спутниками жизни так принято.

Но Энн — размышлял Эр Том, стоя на углу Биржевой улицы, — Энн сочла бы такую просьбу непорядочной, а сами деньги — грязными, обесцененными обманом. Пытаясь придумать, где теперь можно ее искать, он засунул руки в карманы и содрогнулся, когда пальцы одной из них прикоснулись к пистолету.

«О боги, любимая, неужели другого пути нет?»

Но что поделать: Энн выбрала их дорогу, и поменять выбор невозможно. А поскольку он привязан к ней шелковой паутиной любви и лжи, то теперь ему придется следовать за ней.

Эр Том сошел с тротуара и пересек оживленную улицу, направляясь к своей машине и гадая, куда могла поехать Энн. Хмурый и сосредоточенный на своих мыслях, он приложил руку к пластине дверцы — и вдруг резко повернулся, не сомневаясь в том, что кто-то окликнул его по имени.

Улица позади него оказалась почти пустой. Никто не стоял рядом, приветственно подняв руку.