Месть вора

– Коста!!! – Настасья вдруг извернулась, как кошка, и кинулась на меня!!!

Я ничего не успел сообразить! Я не успел испугаться! Я совершенно никак не прореагировал, прежде чем, потеряв равновесие, оказался поваленным на землю, прижатым сверху худеньким, но, как оказалось, таким сильным телом Настасьи.

А потом… Через какие-то доли мгновения…

Выстрела я не расслышал. Я его ощутил… с ужасом ощутил, как пуля тряхнула Настю! Как она ударила девочку в спину! Как она заставила содрогнуться легкое тельце, которое секунду назад укрыло меня от смерти!!!

Я успел обхватить Настю руками и в обнимку с ней, сокрушая кусты, умудрился откатиться немного в сторону. И как раз в этот момент прозвучал второй выстрел… В молоко!

Мимо, собаки!!! Промазали, сволочи!!!

А теперь я!!!

Настя немножко потерпит! Подождет, пока я не прикончу ублюдка, который сейчас, возможно, убил ее.

Убил?!!

Я скрипнул зубами, подхватил с земли «Спас», вскочил на ноги и буквально нос к носу столкнулся с каким-то низкорослым чучелом в коричневой телогрейке и с огненно-рыжей башкой. В руках чучело держало нечто совершенно невообразимое – то ли гигантских размеров ружье, то ли ручной многоствольный пулемет, какие я видел не раз в американских боевиках. И на вид это чучело было не старше двадцати лет.

Слишком молод, чтоб умирать…

А Настасья?!!

Слишком молод? Так наплевать!!!

Я не спеша поднял «Спас». Я направил его на рыжеволосого. Я все делал преднамеренно медленно, чтобы этот козел успел до конца осознать, что сейчас должно с ним произойти. Чтобы успел наложить в штаны.

– Ты умудрился промазать с десяти метров, сопляк, – глухо произнес я. – А потому сейчас ты умрешь.

Он попытался что-то сказать. Не получилось. Лишь отрицательно покачал головой: пощади, мол, меня, неразумного; не надо!

– Нет, надо, – просипел я.

Ствол дробовика почти уперся в красную прыщавую физиономию. Я ухмыльнулся.

– Не надо, – дернулась физиономия. – Не надо, – долетел до меня чуть слышный шепот.

– Нет, надо. – Я смотрел ему прямо в глаза. В круглые, как у совы, наполненные ужасом глаза. – Наделал уже в штаны, паскуда? Признавайся, наделал?.. Так теперь сдохни!

Рыжую голову просто снесло. Она разлетелась на кусочки, словно арбуз, сброшенный с Останкинской телебашни. Вместе с прыщами и прядями огненно-рыжих волос. Забрызгав мозгами половину тайги. Ничего, склюют птички, подъедят мышки.

Я передернул затвор, аккуратно положил дробовик обратно на землю и встал на колени возле Настасьи. Она недвижно лежала, поджав к подбородку коленки. И в спине на уровне поясницы чуть левее позвоночника кровоточило входное отверстие пули. Я застонал, как только это увидел. Уж я-то знал, что с таким ранением можно выжить разве что в городе, где есть «скорые помощи», опытные хирурги и реанимационные отделения в больницах. Но в тайге…

– Настюша, былиночка милая…

Она так и не успела намотать обратно платок, и я погладил ее по темноволосой головке, наклонился к маленькому аккуратному ушку.

– Любушка моя, кисонька. Я отомстил этой твари. Теперь я с тобой. И никуда от тебя не уйду. И обязательно вылечу тебя. Обязательно. Ведь я врач. А у тебя нет ничего опасного.

Эта рана для таежных условий была не просто опасной. Она была смертельной!

Настя пошелохнулась, чуть повернула вверх личико. Я наклонился и поцеловал покрытый холодной испариной лобик.

– Любушка мой, – чуть слышно прошептали посиневшие губы. – Родненький Костушка.

– Я здесь. Я рядом. Я никогда никуда от тебя не уйду. Я теперь навсегда останусь с тобой.

Я точно знал, что «навсегда» – это совсем ненадолго. Максимум на сорок восемь часов. И все…

И все!!!

Я взял Настину влажную ладошку, слегка сжал ее пальцами.

– Былиночка, все будет хорошо.

– Да… Раз ты со мной… Какая я нынче счастливая…

И я ощутил легкое ответное пожатие.

И я ощутил, как у меня по щеке сбежала слеза.

Глава 5 СПАСОВЦЫ

На этот раз братец Игнат ошибся. Ошибся впервые на памяти Данилы, и они не поспели вовремя к тому месту, где должны были перехватить распутную девку-беглянку Настасью. Дорога вокруг болота оказалась гораздо труднее, чем ожидал сын Максимилы, – сплошной сузем, заваленный буреломом. Проехать через него ночью оказалось бы непосильной задачей для любого, но только не для двух спасовцев-скрытников, которых гнала вперед жесткая необходимость и подцерживала вера. Часто приходилось спешиваться и вести коней в поводу, несколько раз они искали обходы особо крупных завалов или небольших болотин. Все это выбило Данилу и Игната из графика. Спасовцы опаздывали примерно на полчаса – верст шесть езды на усталых жеребцах через сузем. Но по милости Божьей сырой ельник наконец сменился чистым бором, и два всадника даже сумели заставить своих жеребцов идти легкой рысью.